«Церковный сторож» переглянулся с митрополитом и, осторожно взяв папку, начал быстро просматривать содержимое. Похоже, что он с одного взгляда запоминал увиденное. Перевернув последнюю страницу, он так же аккуратно отложил папку от себя и развернулся к отцу Феофану:
– Ваше святейшество, я считаю необходимым выполнить в создавшейся ситуации распоряжение Синода от 26 апреля 1725 года. Всю полноту ответственности за принятое решение беру на себя. Перед рукоположением в заместители местоблюстителя вы были ознакомлены с этим распоряжением и знаете, что за этим может последовать. Вы вправе немедленно покинуть это помещение.
Митрополит Московский сделал решительный отрицающий жест рукой и грустно улыбнулся:
– Ноша, разделенная на двоих, не так тяжела, отец Иннокентий. Я остаюсь.
Архимандрит Данилова монастыря молча кивнул, соглашаясь с его решением, протянул руку и коротко позвонил в колокольчик, стоящий на столе. Через мгновение, как будто этого звонка ждали, дверь открылась, и на пороге появился высокий монах. Архимандрит молча указал ему глазами на нас со Стасом и митрополита. Монах оглядел нас всех долгим цепким взглядом и, не говоря ни слова, вышел.
Подполковник очень спокойным и ровным голосом обронил:
– Потрудитесь объясниться, святой отец.
Архимандрит пожал плечами и таким же ровным и бесстрастным голосом ответил:
– Ничего особенного, Станислав Федорович, за исключением одного. Если вы, – он кивнул поочередно на нас троих головой, – в будущем по каким-то причинам разгласите сведения, которые я вам сейчас открою, вы станете врагами Церкви. Под церковью надлежит понимать не крест или полумесяц над храмом, а именно Церковь с большой буквы. И поступят с вами, соответственно, как с врагами. Независимо от того, где вы будете находиться и какую должность будете занимать. Впрочем, вы еще вольны просто встать и уйти.
Я решил вмешаться в разговор и снять напряжение, начавшее ощутимо разливаться