– Энди?
– Ну что, Джон?
– Я знаю, что у тебя есть шампанское!
– Ты видел, что ли, уже?
– Я что угадал, что ли?!
– Точно есть.
– А потому что, Анварка, у тебя всегда есть шампанское заныканное.
Я достал шампанское. Он веселился, как ребенок.
– Вот блядь, Энди, это мясо горит!
– А что, еще и мясо есть?
– Не знаю, не знаю, по-моему, уже нет. Блин, но какой-же все-таки проигрыш на саксофоне хороший – па-ба-рай-ба-пай… па-ба-рай-ба-пай… вспомнил сейчас… ани были так-сис-ты… па-ба-рай-ба-пай…
– Дим, а прикинь… дым, бля, какой… а прикинь, у нашего Юрия Владимировича пальцы короткие и когда он здоровается, такое чувство, будто у него пальцы отрублены на половину.
– А это кто?
– Да так, есть там один. Дим, я же здесь бабу недавно трахал.
– Да ты что? – посерьезнел так, замер.
– Да, в возрасте уже, Надежда. Познакомились по телефону, она номером ошиблась… У нее, Дим, видать так давно никого не было, что она смотрела на меня, вылупив глаза. И вот я это, вхожу в нее, короче, а она такая: ой, мама, я вхожу, а она: ой, мама, ой, мама, ой, мама… ей лет сорок уже, а она – ой, мама. Я как расслышал, мне так смешно стало, а она: ой, мама, ой, мама, я терпел, а потом тоже говорю: ой, папа, ой, папа. И вдвоем с ней, она: ой, мама, я – ой, папа, о-о-х мама, о-о-х, папа, ой, мама, ой, папа, причем оба серьезно так, главное, что серьезно.
Димка заржал.
– Как-как ты говоришь?
– Ой, мама, а я – ой, папа, ой, мама, ой, папа.
Делал что-то с мясом и все повторял: ой, мама, ой, папа, и хохотал.
– Надежда умирает последней, а я ее законный наследник, – пропел я.
– Анварка, а может нам девчонок каких-нибудь снять?
– Давай, Дим, здесь поблизости, да?
Мы быстро оделись и вышли. Как только появлялись девчонки, весь наш запал пропадал. Я надеялся на Димку, а он на меня. Когда они появлялись, Димка становился серьезным и равнодушным и как будто бы совсем не пьяным. Так и стояли на остановке, два идиота.
– Дим, а ты знаешь, что если в Германии мороз чуть выше десяти градусов, то там жизнь замирает?
– А в Индии, Анварка, минус два – уже со смертельным исходом…
– Я понял, Дим, у нас не получится, мы не созданы для этой роли.
– Я вот тоже думаю.
– Это надо Гарника.
– Да.
– Или Германа.
– А нам, на самом деле, не это интересно, неудачник Джон.
– Но хочется же, неудачник Энди.
Дошли до светофора, подождали зеленый и не стали переходить. Снег. Тетка с догом. Мусорный бак с выломанной балконной дверью.
– Дим, скажи, а правда дог похож на гомосексуалиста?
Он смотрел и хмыкал.
– Да, точно, что-то есть такое… Ну что, так и будем идти?
– Дальше и дальше, – сказал я, и мы оба остановились.
– Может, педику Кириллу позвонить? – засмеялся он.
– А ты что знаешь про него? – я тоже засмеялся.
– Мне Артемий Финецкий говорил, да про него все знают, он сам бегает и всем