Внутренне проклиная себя за то, что обрек ни в чем неповинное создание на нищенское существование, я тем не менее, крепился, не желая до поры говорить на столь неприятные темы. Уленька же смотрела на меня большими влюбленными глазами, весело щебеча разные приятные пустяки.
К слову, хозяйкой она оказалась отменной с весьма легким веселым нравом. В первый же день Уленька вымыла и привела в приличный вид мое холостятское жилище, восторгаясь каждой глиняной лошадкой, каждому незначительному наброску, и, как казалось, считая свою жизнь за мной вполне удавшейся.
«Ты просто люби меня, Петя. А больше мне ничего и не надобно», – словно говорили ее теплые, добрые глаза. «Только люби». Впрочем, с приходом в мой дом Уленьки, в нем поселилось счастье, коего я не знал никогда прежде. Для начала, перебирая свое приданое в сундучке с бельем, она обнаружила серебряные рубли, которые тетушка Авдотья Афанасьевна по старинному русскому обычаю припрятала ей между вышитых простыней. «Со мной не пропадешь, – повеселела Уленька. – Гроша не было, а тут сразу рубли завелись». Выложила она передо мной на стол свой нежданный капитал. «Верю, что ты принесешь мне счастье…», – с чувством ответил ей я, поцеловав в щеку. Мы тут же оделись и собрались в лавку, так как Уленька еще не знала, где у моего дома что находится, и в какие места заходить не стоит. Но не успели мы выйти за порог, как в дверь громко постучали: «Барон Клодт фон Юргенсбург здесь проживать изволит? Его императорское величество пожелало пригласить Вас в гвардейский манеж»…
Государь Николай I заинтересовавшись моими лошадками, поручил мне изваять шестерку коней для колесницы Победы на Нарвских воротах. Там же в манеже он с видом знатока в лошадином вопросе изволил показать мне в качестве образца английских жеребцов и распорядился выдать весьма приличный задаток.
Пьяный от счастья и окрыленный небывалой удачей, я ворвался в дом, где уже приятно пахло свежезаваренным кофе и теплой выпечкой. В тот же день мы отправились по магазинам и купили Уленьке самое красивое и дорогое платье, какое только сумели отыскать. К слову, в ее жизни это было первое платье, не перешитое с чужого плеча, а купленное специально для нее! «Так и только так должна выглядеть баронесса Клодт фон Юргенсбург, сказал я, понимая, что Уленька выглядит словно сказочная принцесса, или скорее точно пришедшая мне на помощь фея.
Через пару месяцев, мы не выдержав, нанесли визит в дом к Мартосам, при этом Уленька вела себя простодушно и непринужденно, я же радовался, наблюдая, как вытягивается лицо у добрейшей Авдотьи Афонасьевны, и как злобно чернеет Катенька Глинка.
Впрочем, что я в ней интересно такого находил все это время? Даже после того, как до меня дошел проверенный слух о том, как после нашего визита Екатерина Ивановна бранилась с матерью, кляня ее за то, что та