Это было несколько не то начало взрослой жизни, о котором отец Карла мечтал для своего сына. Карл был первым в семье, кто поступил в университет, и в день его отъезда, 15 октября 1835 года, вся семья в четыре утра отправилась на пристань провожать его. Он был старшим сыном, в нем воплотились все надежды на будущее, и отец надеялся, что Карл станет поддержкой и опорой, моральной и финансовой, для своей матери и пяти сестер. Отец мечтал, что Карл заложит первый камень в основание того, что впоследствии можно будет назвать наследием Генриха Маркса. Кроме того, Карлу предоставлялась возможность вырваться из тесного круга ортодоксальных еврейских традиций, и отец уже предвкушал, какие горизонты и широкие дороги откроются перед его сыном – от изучения закона до политики или литературы… {2} Гордясь своим сыном, Генрих Маркс написал ему в Бонн вскоре после того, как Карл начал учиться: «Я бы хотел видеть в твоем лице того, кем бы я мог стать, приди я в этот мир с твоими благоприятными перспективами. Ты можешь воплотить или разрушить мои самые сокровенные мечты» {3}.
Вряд ли Карл прислушался к этим словам на первом году учебы в университете. Студенческая жизнь поглотила его целиком. Он поступил на юридический факультет, записавшись на десять курсов в течение года. Влекли его философия и литература, кроме того, он открыл в себе и некоторый поэтический дар. Отца беспокоила такая активная жизнь молодого студента, и он писал Карлу: «Нет ничего более печального, нежели болезненный ученый» {4}.
Кроме того, он дружелюбно, но честно признавался, что не понимает поэзию Карла: «Короче говоря, дай мне хоть какой-то ключ к пониманию, ибо я признаю, что твои стихи – не для моего разума» {5}. Простодушно и лукаво спрашивал: «И разве дуэли так уж связаны с философией?» {6}
Время от времени Генрих приходил в ужас от непомерного эгоизма Карла. Он изо всех сил пытался понять сына, которого то и дело кидало в крайности: то он хотел быть адвокатом, то драматургом, то поэтом, то театральным критиком. Генрих и Генриетта умоляли сына проявить сдержанность, поберечь и собственное здоровье, и репутацию их семьи, а также, что немаловажно, их деньги.
Весной 1836 года Карл дрался на дуэли и серьезно повредил глаз. Это уже нельзя было назвать легким шрамом, украшающим мужчину, – это было серьезное ранение. И это обстоятельство вынудило родителей настаивать, чтобы Карл покинул Бонн и перевелся в более респектабельный и уважаемый Берлинский университет {7}. 22 августа 1836 года Маркса отпустили из Боннского университета, снабдив его рекомендательным письмом,