Раввин закончил молитву, и близкие люди принялись выполнять похоронный ритуал. Евдокия тут же устроила прощальный визгливый плач с причитаниями, Соня осталась стоять на прежнем месте и издали наблюдала за происходящим. Глаза ее были сухими и застывшими. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась и увидела, что на нее внимательно и влюбленно смотрит упитанный пятнадцатилетний Соломончик, сын известного в городке лавочника. Соня показала ему язык и отвернулась.
Спустя несколько часов печальная часть церемонии похорон наконец перешла в другую, тайно ожидаемую всеми присутствующими, – в поминки.
С первого этажа дома доносился шум поминального обеда. Соня сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела в окно, как по двору кучками разбредались люди. Раздался скрип лестницы, в спальню поднялась Фейга. Уселась на кровать, широко разбросав ноги, с усмешкой уставилась на Соню. Она была слегка пьяна.
– А ты у нас хорошенькая! Пора подыскивать жениха.
– Подыскивай лучше себе, – огрызнулась Соня.
– В этом не будет проблем. Открою дом приемов, там всякой швали будет навалом.
– Какой дом приемов? – не поняла Соня.
Фейга подсела к сестре поближе, обняла за плечи, заговорила доверительным шепотом:
– Ты ведь догадываешься, чем занимался наш покойный отец и почему к нам так часто заглядывала полиция?
– Пани Евдокия должна подать в суд на офицера из полиции.
– И не подумает.
– Почему?
– Если суд начнет заниматься смертью нашего бедного папочки, мы с тобой останемся без порток.
Соня удивленно посмотрела на сестру.
– Я что-то не понимаю.
Та придвинулась еще плотнее к ней, крепче обняла за плечи.
– Полиция искала и не нашла. Знаешь почему? Потому что пани Евдокия хорошенько все перепрятала! – Сестра довольно рассмеялась, подмигнула малышке. – Так перепрятала, что даже бедный папочка не мог найти.
– А много там всего?
– Много, очень много. Хватит на всех! – Фейга отпустила сестру, откинулась на спинку кровати. – Куплю дом пани Елены, и будет там дом приемов.
– Моей пани Елены? – переспросила Соня. – Модистки?
– Да, твоей пани Елены, модистки, – кивнула Фейга. – А зачем ей такой большой дом?
Соня помолчала, негромко попросила сестру:
– Покупай другой дом. Не трогай дом пани Елены, Фейга.
Фейга рассмеялась.
– Дурочка, маленькая дурочка! Не я куплю – кто-то другой купит. Модистка все равно собирается уезжать отсюда.
– Кто сказал? – От неожиданности Соня даже привстала.
– У заборов есть уши, у домов – глаза, – повторила Фейга поговорку офицера полиции, поднялась и направилась к двери. Оглянулась, бросила сестре уже с лестницы: – А насчет жениха все-таки подумай. В городе достаточно богатых и глупых юношей, облапошить которых одно удовольствие.
Убедившись,