– Да, конечно… А не боитесь одна?
– А кого бояться? Я старая, чтоб кого-то серьезно опасаться. Даже если ограбят или, не дай бог, убьют, значит, так угодно Богу.
Пани Елена и Сонька стали развешивать шубы и пальто в шкаф, и пани поинтересовалась:
– Вы давно из Польши?
– Давно, уже три года.
– Боже… И чем занимались все это время?
– Разным. Но больше – торговлей.
– Значит, в отца. И чем торговали?
– Что под руку попадалось.
– Определенно в покойного Лейбу! А муж, дети?
Сонька усмехнулась.
– Был и муж, и дети. Все было, пани Елена.
– А что так печально? С мужем рассталась?
– Рассталась.
– Так, может, посидим, поговорим, – обрадовалась пани. – Я разожгу камин, согрею чаю. Оставайтесь ночевать, Сура… Простите, Соня. Я помню, что вы не любили свое имя.
– В следующий раз. – Девушка взяла руку немолодой женщины, поцеловала. – Я нашла вас и теперь не потеряю. Я к вам обязательно вернусь, пани.
– Адрес хоть помнишь? У вас, молодых, память дырявая. – И напомнила: – Обводный канал, дом шестнадцать.
– Помню, спасибо!
Сонька еще раз поцеловала руку пани и быстро покинула комнату.
Три повозки лихо неслись в сторону города. Дождь не унимался, ветер швырял вслед ездокам грязь и старые листья.
Всю дорогу Сонька задумчиво молчала, Арон тревожно посматривал в ее сторону. Не выдержал, спросил:
– Кто там был? Кого увидела, Сонь?
– Свою прошлую жизнь, – тихо произнесла она.
– Кого-о?
– Жизнь, в которую уже не вернешься.
– Ничего не понял.
– И не надо. Это мое.
– А добычу почему не велела брать? Красавчик даже разозлился. Да и товарищи недовольны.
Сонька повернулась к нему, внятно сказала:
– Запомни, дурачок: из былой жизни, так же как с кладбища, ничего с собой уносить нельзя. Это смертельный грех, Арон.
День был пасмурный, в окна бил мелкий дождь. Сонька сидела в глубоком кресле, завернувшись в шаль. Услышала громкий стук сапог в прихожей, с улыбкой пошла навстречу – домой вернулся Арон. Он был крепко пьян. Девушка попыталась обнять его, он грубо оттолкнул ее, в сапогах протопал в глубину квартиры. Сонька двинулась следом.
– Ты чего?
– Устал! Мужик имеет право устать или нет? Поэтому не приставай.
Он прошел к дивану, со всего маху рухнул на него. Девушка присела рядом.
– Ты опять пьяный?
– Не пьяный, а выпивши.
– Тебе не надо пить, Арончик.
– Это почему?
– Отец моего ребенка должен быть трезвым и добрым.
От неожиданности Арон даже приподнялся.
– Это какого такого ребенка?
– Нашего.