Честное слово. Леонид Пантелеев

жаль удочки, он попробовал ползти вниз, но опять у него ничего не вышло.

      А девочка всё это видела. Она сказала отцу, тот посмотрел наверх и что-то сказал ей.

      Вдруг девочка спрыгнула в воду и зашагала к берегу. Взяла удочку и пошла обратно к лодке.

      Мальчик так рассердился, что забыл всё на свете и кубарем покатился вниз.

      – Эй! Отдавай! Это моя удочка! – закричал он и схватил девочку за руку.

      – На, возьми, пожалуйста, – сказала девочка. – Мне твоя удочка не нужна. Я нарочно её взяла, чтобы ты слез вниз.

      Мальчик удивился и говорит:

      – А ты почём знала, что я слезу?

      – А это мне папа сказал. Он говорит: если трус, то, наверно, и жадина.

      Новенькая

      На улицах ещё не совсем рассвело, и синие лампочки ещё горели у подъездов и над воротами домов, а Володька Бессонов уже бежал в школу. Бежал он очень быстро – во-первых, потому, что на улице было холодно: говорят, что таких морозов, как в этом, 1940 году, в Ленинграде не было уже сто лет; а во-вторых, Володьке очень хотелось самым первым явиться сегодня в класс. Вообще-то он не был особенно прилежным и выдающимся мальчиком. В другое время он, пожалуй, и опоздать не постеснялся бы. А тут – в первый день после каникул – было почему-то здо́рово интересно прийти именно первым и потом на каждом шагу и где только можно говорить:

      – А вы знаете, я сегодня первый пришёл!..

      На одну минуту только остановился Володька на углу – послушать радио. Передавали оперативную сводку штаба Ленинградского военного округа. Но и тут ничего интересного не было сегодня: поиски разведчиков и на отдельных участках фронта ружейно-пулемётная и артиллерийская перестрелка…