Уже собираясь отойти от книжных полок, мамлей внезапно наткнулся взглядом на корешок, озаглавленный «Великая Отечественная. 1941–1945». Книга оказалась толстенным черно-белым фотоальбомом большого формата, изданным в Москве еще в восемьдесят четвертом году. На передней и задней обложках – фотография атакующих при поддержке пехоты родных «тридцатьчетверок» с шестигранными башнями-«гайками», тактические номера «01» и «02». Против воли прижав книгу к груди, Василий тяжело опустился на небольшой диванчик Вот, значит, как – война аж в сорок пятом закончилась!
Не в силах сдерживаться, он торопливо распахнул альбом, бегло пролистал первую часть, посвященную боям сорок первого и сорок второго годов, затем стал смотреть подробнее. И – уже не оторвался, пока не дошел до последних страниц, запечатлевших невиданные прежде могучие тяжелые танки имени товарища Сталина и крупнокалиберные самоходные артустановки на фоне разрушенных немецких городов и, наконец, самого логова проклятого Гитлера, Берлина. Особенно его поразила фотография длиннющей колонны советских танков, замерших на немецкой улице. Ходовая была знакома до последнего трака – «три-четыре», что ж еще! – а вот просторные башни с мощной длинноствольной пушкой – нет. Торопливо нашел в описании снимка название – «Т-34-85». Ага, «восемьдесят пять» – это, нужно полагать, калибр орудия. Ничего себе! Да с такой никакой «Тигр» наверняка не страшен, даже в лоб! «Хотя в лоб вряд ли, – профессионально отметил мамлей самым краешком сознания. – У него там броня в сотню мэмэ, если и будет пробитие, то с дистанции метров в пятьсот, не больше. Ну, а он с такого расстояния «тридцатьчетверочку» насквозь прошивает, от лобовухи до двигуна…» А уж сколько было радующих глаз фотографий разбитой в хлам немецкой бронетехники, и оставшейся на полях сражений, и свезенной на заводы для переплавки!..
Вот только фотографий товарища Сталина он отчего-то ни одной не нашел, разве что в числе прочих, стоящих на трибуне Мавзолея – сначала в сорок первом году, затем – в сорок пятом, в июне, уже на Параде Победы. Странно…
Отложив фотоальбом, Краснов зачем-то погладил шероховатую матовую обложку с атакующими «тридцатьчетверками» и медленно побрел на кухню. Отчаянно хотелось курить, а там он вроде бы видел папиросы. Вернее, сигареты – Василий с вялым интересом повертел в руках непривычного вида пачку с откидывающимся верхом, наполовину наполненную сигаретами с уже знакомым желтым мундштуком. Там же, на кухонном столе, обнаружились пепельница и зажигалка.
В голове царил полный сумбур, и потому мамлей даже не удивился прозрачной, словно изготовленной из желтоватого стекла или целлулоида вещице с терочным колесиком сверху. Между стенками бултыхалась какая-то жидкость, видимо, бензин. А может, и нет: прикурив, Василий не почувствовал знакомого запаха. Наверное, еще с час назад он бы удивился, исследовав зажигалку поподробнее, но сейчас – нет. Внутри него в несуществующей,