– Давно мисс Парсонс здесь работает?
– Четыре года.
Гарриет записала имена миссис Гудвин и мисс Парсонс.
– Думаю, – сказала она, – что в интересах самой миссис Гудвин стоит проверять газеты второй раз. Не то чтобы это много дало: если злоумышленница знает, что газеты проверяют, она к ним не притронется. А скорее всего, она знает – слишком много с ними возни.
– Похоже на то. В том-то и трудность, верно?
– А что с теми газетами, которые люди покупают сами?
– Естественно, их мы проверить не можем. Мы стараемся следить за корзинами для бумаг. У нас ничего не сжигают: содержимое корзин собирают в мешки и отправляют их на бумажные фабрики – или кто там платит пару пенсов за кипу старых газет. Почтенному Паджетту поручено тщательно просматривать мешки – но это адский труд. А кроме того, во всех комнатах есть камины – кто станет выбрасывать газеты в корзины для бумаг?
– А что вы скажете о сожженных мантиях? Устроить костер во дворе – довольно трудоемкое дело. Тут явно понадобился не один человек.
– Мы не уверены, что это часть одного целого. В то воскресенье перед ужином около дюжины человек бросили свои мантии где попало – вы знаете, как это бывает. Кто-то забыл мантию в портике Елизаветинского здания, кто-то в трапезной у подножия лестницы, и так далее. Люди приносят их заранее, чтобы потом надеть в часовню. – Гарриет кивнула. Воскресная служба без четверти восемь была обязательной для всех – это было что-то вроде общего собрания. – Ну так вот, когда зазвонил колокол, эти люди никак не могли найти свои мантии – а значит, идти в часовню. Все, конечно, решили, что это розыгрыш. Но посреди ночи кто-то вдруг заметил во дворе всполохи огня – оказалось, что горит бомбазин[102]. Мантии обильно полили бензином, так что костер получился на славу.
– А откуда взяли бензин?
– Стащили канистру у Маллинза, у которого мотоцикл. Помните Маллинза – привратника в Джоветтлодж? Мотоцикл его стоит в сарае неподалеку от привратницкой. Сарай он тогда не запер – зачем бы? Сейчас он уже его запирает, но толку мало. Так что кто угодно мог зайти и взять канистру. Они с женой ничего не слышали – оба спали сном праведников. Костер развели на Старом дворе – на газоне осталась уродливая проплешина. Когда разгорелся огонь, все высыпали на улицу, так что злоумышленнице ничего не стоило затеряться в толпе. Сожгли четыре магистерские мантии, две мантии стипендиатов и еще несколько мантий коммонеров, но не думаю, чтобы их отбирали специально, просто взяли те, что плохо лежали.
– Интересно, где их держали после ужина, до того как развели костер. Если разгуливать по колледжу с ворохом мантий, рано или поздно вызовешь подозрение.
– Нет, дело было в конце ноября, так что вечером было совсем темно. Ничто не мешало спрятать мантии в какой-нибудь аудитории. Понимаете, мы их не очень тщательно искали. Пострадавшие решили, что их разыгрывают,