– Благодарю вас, мистер Торн. – Пока она, взяв у него простую ткань, вытирала глаза, Дариус, чтобы совладать с собой, усиленно считал четные и нечетные стежки на ближайшей висевшей на стене сбруе. Спираль жара обожгла ему спину, и он взмолился о более спокойной реакции.
– Я… порчу ваш платок, мистер Торн. – Она говорила, уткнувшись лицом в белую льняную ткань, и ее голос звучал глухо.
– Слезы не испортят его, Елена.
– Почему вы так добры? – грустно спросила она. – Так не бывает.
Дариус с трудом перевел дыхание, удивляясь, что существует какой-то мужчина, способный обидеть такое создание, но единственное, что ему удалось сделать, – это попытаться немного пошутить.
– Если бы я был по-настоящему добр, я бы предложил вам рукав своей куртки или догадался бы принести не один платок.
Изабель выпрямилась и вытерла щеки сухим краем платка.
– Могу поклясться, мне не удастся убедить вас, что я способна не только плакать, мистер Торн.
– В этом нет необходимости. – Он подал ей руку. – Я уже убедился, что вы настойчивая и сильная.
– Каким образом? Вся моя «настойчивость» проявилась в том, что я упала с лошади в вашем саду, мистер Торн. А что до моей силы…
– Такие вещи измеряются бесчисленным количеством способов. Иногда мужество требуется, чтобы просто уйти. – Он заметил на ее лице тень, угрожавшую самообладанию, и решил переключиться на другую тему. – Ну вот, давайте наилучшим образом используем ваши последние несколько минут свободы, пока не появилась миссис Макфедден, чтобы загнать нас внутрь с холода. Не имеете ли желания сделать круг по самому неухоженному саду в Шотландии, мадам?
– Да, – Изабель, улыбнувшись, положила руку ему на локоть, – с удовольствием.
Они проследовали обратно через грязный передний двор и сквозь арочный проход в каменной стене вышли в неопрятный двор у дома.
– Мистер Торн, могу я узнать, чем вы зарабатываете на жизнь? – спросила Елена. – Вы преподаватель или писатель?
– Я всего лишь ученый, – признался он. – Я мечтал преподавать в университете, но в последние годы мои собственные исследования увели меня далеко в сторону. Некоторое время я провел в Китае, а потом, совсем недавно, в Индии, но это путешествие оказалось совершенно другим.
– Вы находились там во время восстания?
Дариус отметил, что легкая дрожь тревоги за него в ее голосе явилась истинным наслаждением для его ушей, и у него возникло необъяснимое желание рассказать ей все жуткие подробности, если это означало, что она, возможно, вздохнет и посочувствует ему.
Похоже,