Говорят, в Китае бамбук растет так быстро, что, если привязать человека к земле, молодые побеги за ночь пробьются сквозь тело. Я бы хотел, чтобы весенняя трава обладала такой же силой, чтобы новая жизнь и новая смерть слились воедино, а красные капли, словно цветы, замерли на широких листьях подснежников, расцветающих в паху, на желтоватых соцветьях одуванчиков, вырастающих между грудей, уже развороченных напором горькой полыни. Чтобы она лежала еще живая среди проросших сквозь нее цветов, и ее последний вздох мешался с их весенним ароматом.
Хорошо убивать летом. Обнаженное тело естественней всего летом – естественней и беззащитней. Вбить во дворе дюжину колышков, вывести ослабевшую девушку из подвала, быстро, не дав ей опомниться, привязать, как можно шире растянув руки и ноги, не забыть как следует проверить кляп, потому что летом повсюду люди, и наверняка найдется доброхот, который, заслышав крики, постучится в калитку в высоком заборе и спросит, что здесь происходит.
Я бы взял его за руку и отвел туда, где лежит девушка. Она обнажена, как на нудистском пляже. Она знает, что скоро умрет. Я бы велел ему сесть на корточки и заглянуть ей в глаза. Вот так выглядит ужас, сказал бы я ему, вот так выглядит отчаяние, сгустившееся до того, что его можно потрогать. Не бойся, протяни руку, потрогай скользкие, слезящиеся шары ее глаз. Если хочешь, я подарю один из них тебе на память.
Но если кляп вставлен хорошо, крика не будет и тебе одному придется смотреть в ее глаза и вслушиваться в содрогания струной натянутого тела, так чутко отзывающегося на каждый новый штрих, каждую завитушку узора, который ты выжигаешь на коже увеличительным стеклом. Жар солнца, сгущенный до такой степени, что не может не тронуть. Обугливается плоть, темнеют на глазах розовые бугорки сосков, клитор, уже не может спрятаться ни в зарослях сбритых волос, ни в загодя срезанном кожаном капюшоне.
На забудь вытирать пот со лба, пусть он не заливает ей глаза, пусть она видит небо, солнце и зеленые листья. Загодя приготовь влажное полотенце, вспомни, как мама лечила тебя, когда ты болел, вытри пот со лба, загляни ей в глаза, постарайся найти в них отблеск твоей детской тоски.
Хорошо убивать осенью. Кровь не видна на красных листьях, желтые листья плавают в багровых лужицах, как маленькие кораблики. Привяжи ее к дереву, вооружись стрелами для «дартс», сыграй с ней в святого Себастьяна. Помни: стрела лучше всего застревает в груди и совсем нет шанса, что она сможет воткнуться в лоб.
Если хочешь, оставь ее привязанной на ночь. Утром ты найдешь ее замерзшей, но еще живой. Отвяжи от дерева, отведи в теплый подвал, вынь кляп из разодранного немым криком рта, дай поплакать, накорми завтраком, который сам приготовил, а потом нежно возьми, так, словно это – твоя первая брачная ночь, которой ты ждал два года. Слизывай капли крови со следов от твоих стрел, в некотором