Донесся лай собак.
Глава третья
Зиндан по-таежному
Возница, запрокидываясь назад, натянул вожжи, и лошадь нетерпеливо заржала.
– Вот и прибыли, благословясь, – облегченно вздохнул Кузьмич. – Будьте, гости дорогие, как дома…
Мазур с намеком пошевелил руками.
– Подождешь, душа моя, – сказал Кузьмич твердо. – Всему свой черед, и время всякой вещи под небом… Э нет, ты уж сиди, завезут внутрь, как барина…
Приоткрылась калитка, высунулась бородатая физиономия в черном картузе и тут же спряталась назад. Внутри захлопотали, проскрежетало что-то длинное – видимо, вынимали брус. И тут же распахнулись обе створки.
Повозка проехала во двор – и двое мужиков, одеждой ничуть не отличавшихся от конвоиров и Кузьмича, шустро кинулись захлопывать ворота. У обоих на плече висели карабины – определенно австрийские «Стейр-Манлихер», хозяин не скуп…
Их прибытие не привлекло к себе ни малейшего внимания – вооруженные привратники, захлопнув ворота и задвинув брус в железные петли, удостоили лишь мимолетного взгляда, а больше никого и не появилось. Только два лохматых здоровенных пса добросовестно рвались с цепей, захлебываясь лаем. Стояла полная тишина, если не считать собачьего гавканья, голубело безоблачное небо, сияли орлы над главным теремом – теперь, вблизи, Мазур рассмотрел, что его окна покрыты яркими, многоцветными витражами в стиле русских миниатюр из рукописных книг.
Повозка проехала мимо, к башне, сложенной из цельных стволов, соединенных железными скрепами, – сразу и телега, и люди стали крохотными рядом с исполинским сооружением высотой в добрую сотню метров. Совсем рядом с башней стояло строение, больше всего напоминавшее старинный купеческий лабаз: стены из толстых бревен, пара крохотных окошечек, забранных надежными решетками. Крыша, правда, под стать общему стилю изукрашена деревянным кружевом, а ее острый гребень увенчан кованым флюгером в виде волка с разинутой пастью.
Возница натянул вожжи, и повозка остановилась. Тут же соскочили верзилы, неспешно, покряхтывая, слез Кузьмич, кивнул Мазуру:
– Спрыгивай, голубь. Прибыли.
Мазур спрыгнул, поддержал плечом Ольгу, соскочившую следом и на миг потерявшую равновесие. Кузьмич чуточку издевательским жестом выкинул руку:
– Приглашаю проследовать, милые. Хоромы не особенно барские, но так уж жизнь устроена, что каждому свое место отведено…
Он первым поднялся на крыльцо, невысокое, в три ступени, распахнул тяжелую дверь, обитую фигурными коваными полосами. За ней оказался короткий коридор: с одной стороны – глухая стена, с другой – три двери с полукруглым верхом, запертые на огромные черные висячие замки. Освещался коридор ярко, тремя электрическими лампами.