На поверку оказалось, что журналистика в современных реалиях сходна с проституцией не только по признаку древности. И мне пришлось поменять ряд редакций из-за несхожести во взглядах на освещение ряда проблем. В один из таких моментов своей жизни я вдруг понял, что рискую попасть в «черный список» вечно неугодных журналистов, чего мне, естественно, не хотелось совершенно. Вот тут я и нашел работу в одной редакции, где платили средне и требовали соответственно: в общем, все как всегда… Так что особым ничем я не выделялся, разве что квартирой на Остоженке, да и у Ольги была квартира в Ясенево, которую мы тоже благополучно сдавали.
И вот на фоне этой идиллии Геннадий Дмитриевич, мой сосед по даче, подсунул мне стопку пожелтевших страниц, от которой прямо-таки несло неприятностями. Сигареты кончились, а Ольга стояла в халатике в проеме двери и вопросительно смотрела на меня. За окном в тишине плотно падал мелкий снег, и мне вдруг захотелось выйти и погулять.
– Оль, давай погуляем чуть-чуть? Вот и сигареты кончились.
– Да ты что, с ума сошел, четвертый час ночи! – но глаза у жены озорно блеснули.
– Да ладно тебе ломаться. Впервой что ли? Пройдем до «Яра». Там как раз палатка «24 часа». Я сигареты куплю – и обратно. Подышим чистым воздухом – на улице тишина. Только оденься потеплее, а то опять температура поднимется.
Ольга без лишних слов повернулась к гардеробу. Я благодарно посмотрел ей в след, и начал натягивать на ноги ботинки…
На следующий день я позвонил Геннадию Дмитриевичу и договорился с ним встретиться. Встреча должна была состояться вечером того же дня, и я, наспех закончив свои дела в редакции, в шесть уже сидел за чашкой чая у старика. Выглядел он еще хуже, чем вчера – какой-то бледный, с нездоровым лихорадочным румянцем на щеках.
– Геннадий Дмитриевич, насчет того, что вы дали мне вчера прочитать… – я как-то мялся, не зная, как начать разговор. Но про себя, по дороге сюда твердо решил без церемоний выведать у старика все насчет происхождения рукописи. – И есть у меня к вам вопросы.
– Да уж. Предполагаю, что найдутся – усмехнулся Геннадий Дмитриевич. – Настолько предполагаю, что уже даже почти пожалел, что отдал тебе эти бумаги.
– Поздно, Геннадий Дмитриевич. Поздно. Дело сделано. – Вяло отшутился я. – Так вот, откуда у вас этот сверток? Как он к вам попал? Первый вопрос…
– Андрей, давай так… – перебил меня старик, – я понимаю, что у тебя должны были