– Что ж, будь осторожнее, что бы ни случилось, – ответил я, мысленно представив все места на корабле, где можно было оступиться или споткнуться: лестницы, скользкая от морской воды палуба, слишком близко стоящие ящики в кают-компании.
– Я все равно потеряю его, даже если не буду двигаться. Я всегда теряю их. Только не говори Маркхэму. Мне бы не хотелось, чтобы он радовался и надеялся понапрасну.
– Я не скажу, – кивнул я.
– Спасибо. Ты… ты не осуждаешь меня?
– Нет. Боже, Минна, он твой, пока не появится на свет. Он твой, точно так же, как и любой твой внутренний орган. Я не буду говорить, что тебе можно делать, а что нельзя. Лишь посоветую воздержаться от алкоголя и опиума, но об этом ты и сама знаешь.
Минна рассмеялась.
– Только при условии, что я не впаду в истерику и не выдам свой секрет, – сказала она.
– Ты не такая.
– Он идет, – вдруг прошептала она.
– Доброе утро, – воскликнул Клем. Он уверенно спрыгнул с лестницы, и мы оба напряженно на него посмотрели. Клем ничего не заметил. – Итак, приступим? Боже, как же здесь хорошо, – добавил он. – Словно мы не на корабле.
Я протянул им по ножу для снятия коры.
– Итак, – начал я. – Если вы оба научитесь срезать черенки, то, что бы ни случилось, каждый из нас сможет это сделать.
Я показал им, как правильно срезать черенок цинхоны от одной из сформировавшихся ветвей и как затем правильно упаковывать его. Для этого мы использовали мох и сумку для карт Клема, потому что я знал: на большее в Перу нам не придется рассчитывать.
– Боже, как сложно, – простонал Клем. – Почему бы нам просто не собрать семена?
– Нет. – Я замолчал, осматривая его последний черенок. Края были неровными. – Семена цинхоны калисайи мутируют. Как яблони и тюльпаны. Растение, выросшее из семечка, будет отличаться от материнского. Вот почему нам нужны черенки.
– Ох, хорошо, – вздохнул Клем. – И почему я такой никчемный в подобных вещах?
– Ты справишься. Именно поэтому я взял тридцать яблонь для практики… Только перестань держать нож как молоток.
– Хорошо. Давай попробуем еще раз. Тебя ведь вызывали на Лиденхолл-стрит пару дней назад, верно? – вдруг спросил он. Клем умел быть неожиданным.
У меня перехватило дыхание, но я слишком хорошо умел лгать, чтобы выдать себя голосом. После долгих лет работы в Ост-Индской компании я стал экспертом по лжи.
– Да. Мистер Синг. Когда-то он был моим начальником. Мы просто поболтали за чашкой чая, иначе он вызвал бы и тебя. Думаю, он хотел убедиться, что я не пристрастился к опиуму.
– Ах да, конечно, – с облегчением ответил Клем. Он немного помолчал и продолжил: – Вот только… мне кажется странным, что Министерство выбрало меня.
Минна подняла голову.
– Я хочу сказать, что если их интересуют деревья, то географ – странный выбор, – добавил Клем.
– Географ, который говорит на кечуанском и не раз бывал в Перу. Таких нечасто встретишь.