– Оставьте ребенка… – прохрипел он из последних сил. Топор навис уже над его головой: полукруг блестящего месяца, словно Халь…
Но – не ударил.
Пространство вдруг разорвал отчаянный свист пищалок, гортанные крики, все пришло в движение. Инок задрал голову так, что хрустнуло в шее, и понял, что Есса их не оставил. Глядел удивленными глазами на сцену, что разыгрывалась на поляне. Внезапно, буквально из ниоткуда, от гостинца и из лесу, выплеснулись толпы воинов. На стройных, ладных конях, куда бо´льших, чем хунгурские уродцы, с развевающимися гривами и хвостами. На глазах у Грота воины ударили в кочевников с тылу, смели их и погнали вперед, тыча длинными копьями, удерживаемыми под мышками. Метали дротики, а те на таком коротком расстоянии прошивали людей как острия смерти, сметали с седел, пришпиливали к земле убегавших, дотягивались до тех, кто искал спасения в лесной глуши.
Грот увидел вблизи каплевидные продолговатые щиты атакующих с золотыми и серебряными знаками на алых и синих полях, шлемы и шишаки с прямыми наносниками и кольчужные чепцы, прикрывавшие головы. Несколько воинов были в плоских овальных шлемах с масками, опускающимися на лицо. И почти все – в волчьих и рысьих шкурах, наброшенных на броню.
Рыцари Лендии! Лендичи!
Они прокатились по хунгурам как гроза. Рубили, кололи и топтали! Враг даже не сумел толком защититься – кто мог, тот вскакивал на коней и сбегал в лес; кто не сумел – падал, срубленный мечом. Убегали не как демоны, но как люди – бросая нагайки, мечи, щиты, украшенные костями. Лишь несколько стрел фыркнуло в воздухе, ударяя в ветки елей.
И все закончилось. Так внезапно, так неожиданно. Грот и сам не понял, когда он успел подняться. У ног его плакала женщина, прижимая к груди спасенную девочку. Раскачивалась вперед-назад. Ребенок тоже рыдал.
– Ох, инок! – застонала она. – Что же вы… вы-ы-ы…
Он наклонился, начертал у нее на лбу знак Ессы.
– Не меня благодари, но Праотца. Он блюдет нас с небес. Бывай здорова!
Он шел, спотыкаясь о трупы, о брошенные окровавленные мечи, камни, овечьи и коровьи шкуры, которые ночью служили хунгурам постелью. Шел, потому что признал одного из пришельцев. Высокий худощавый рыцарь с благородным лицом, стоящий среди победителей. В простом шлеме со стрелкой на носу, в крапчатой шкуре снежного горного волка, наброшенной на пластины доспеха. С Белой Цаплей на багряном поле щита. На прекрасном, стройном как танцовщица коне с узкой головой и большими глазами.
Домарат Властович! Королевский палатин, один из сильнейших господ Старой Лендии.
– Вельможный господин! – простонал инок, протягивая руки. – Вы меня не узнали? Я Грот из Ивна, садовник божий! Господин! – крикнул он, видя, что рыцарь хмурится, будто в гневе. – Мы встречались при королевском дворе год назад,