– Наташа! – вдруг услышала она резкий крик. – Стой, там топь! Стой на месте, Наташа! Ты слышишь меня?! – крикнул отец.
– Наташа, – выдохнула она, – Наташа. Да, папа.
– Я – Наташа, – гордо объявила девочка Тобурокову, когда он пришел на следующий день в том же сером пиджаке и сел рядом на ту же лавочку в дальнем углу казенного двора.
– Жди здесь, – скомандовал Тобуроков и пошел к Римме Карловне.
Он снова, в который раз за эти дни, открыл дверь кабинета директора детского дома. Римма Карловна снова подняла голову от бумаг и сняла очки.
– Здравствуйте, – сказала она сладко.
– Здравствуйте, – сказал Тобуроков.
Он уже немного освоился среди людей и даже разработал стратегию предстоящей беседы: как будет говорить и на что делать упор.
– Так вот, я с ней говорил, Наташа согласна, – отчеканил Тобуроков.
– Наташа?
– Девочка.
– Зоя, вы хотели сказать.
– Я сказал что хотел. Наташа.
– Егор Иванович, некогда мне шутки шутить, да и вам… не по чину.
– Не шучу. Говорил с ней. Сказала, что зовут Наташа, – отчеканил Тобуроков.
– Прямо так и сказала-рассказала, – грустно улыбнулась Римма Карловна. – Вы взрослый солидный человек, все вас знают, Егор Иванович, и вдруг… такой детский сад…
– Вы мне тут что! – разозлился Тобуроков и растерял весь словарный запас. – Позовите девочку!
– Это вам не игрушка, это больной ребенок! – ринулась в бой Римма Карловна.
– Это по-вашему она больная Зоя, а по-моему – здоровая Наташа, и я ее забираю. Она согласна! – уже закричал Тобуроков.
– Вы с ума сошли! Я санитаров позову!
– Девочку позовите!
– Хорошо, я ее сейчас позову, и вы будете извиняться!
– Нет, вы ее позовете, мы поговорим, а потом вы будете извиняться!
– Ждите здесь, мы сейчас придем! – скомандовала разгоряченная Римма Карловна и вышла, хлопнув дверью.
Часть вторая
Глава четвертая
Бесконечная, ослепительно-белая просека просматривалась ярким зимним днем насквозь, но даже из-под покрытых белым инеем ресниц было видно, что на снегу нет ни следа.
– Что такое? – прошептала Наташа.
«Куда зверье девалось?» – как бы спросила она взглядом, обернувшись к идущему за ней на своих широких лыжах Тобурокову.
– Иди вперед, – произнес он одними губами.
Старый охотник знал эти штучки, последний волос из редеющей бороды он отдал бы за то, что зверь совсем рядом, даже если нет следов. Наташа послушно кивнула и тихо пошла вперед на таких же широких, как у Тобурокова, только новых, лыжах.
Охотились на соболя. Обычно соболей ловят капканами или кулемками – самодельными ловушками-давилками из дерева. Их расставляли на охотничьем путике, по которому проходили раз в неделю, проверяли все ловушки. Если стреляли, то из-под собаки, она облаивала зверька, сидящего на