Ела она только кашу, совсем чуть-чуть, к игрушкам не прикасалась, в разговоры не вступала и все время смотрела в окно. Когда приходило время спать, послушно ложилась и закрывала глаза.
И только когда во всем отделении гас свет и слышался храп дежурной из сестринской, она начинала тихонько плакать. Маленькие кулачки сжимали казенное колючее одеяло, по похудевшим щечкам текли ручейки слез. Они заливались в уши, за уши, текли по шее, стекая, накапливались в маленьких ключицах. И так напоминали дождь…
Кончается зима, снег начинает таять. Вот она у папы на плечах, он бежит на лыжах через лес к дому, потому что начался дождь. Он стекает по волосам и наливается в ложбинки под ключицами, а потом выплескивается из них, потому что папа ловко подпрыгивает на кочках. А потом опять накапливается и опять выливается…
Глава третья
Серым и неприветливым летним днем Егор Иванович Тобуроков, постаревший и одетый в потертый костюм, вошел в кабинет директора детского дома.
Он, проводящий все время в лесу и знающий, как подманить любого зверя на его языке, совсем не любил язык людей и сам плохо на нем говорил. Правда, сейчас ему придавала сил и даже некоторого красноречия твердая решимость.
– Здрасте! – сказал он после паузы и остановился в дверях.
– Здравствуйте, Егор Иванович, – директор, приятная пухлая женщина в летах, оторвалась от своих бумаг и сняла очки, – почему вдруг к нам?
– Римма Карловна, помните, пять лет назад к вам сюда привезли девочку?
– А, это которую вы в лесу нашли на пожаре?
– Да.
– И что?
– Я хочу забрать ее.
– Куда забрать?
– Себе забрать.
– То есть опеку оформить? Вы это имеете в виду?
– Ну, да. Опеку. Да.
– Егор Иванович, – Римма Карловна сделала такое приятное лицо, с которым обычно не говорят ничего хорошего, – вы, давайте будем откровенны, человек немолодой уже. Это раз. А девочка очень сложная. У нее большие психологические проблемы. Это два. Адаптивность личности полностью нарушена…
Егор Иванович перестал слушать, ибо не понимал ни слова, но сразу уловил, что Римма Карловна против.
Да, о том, что ему могут и отказать, он как-то не подумал. Мирские стратегии не давались старому охотнику. Но у него было чутье, выносливость и упорство. Эти качества компенсировали его неуклюжесть и помогали решать бытовые вопросы.
– Я хочу с ней поговорить, – тихо, но решительно сказал Егор Иванович.
– Егор Иванович… – начала Римма Карловна еще более сладким голосом.
– Я хочу ее увидеть, – так же тихо и решительно сказал Тобуроков.
– Ну посмотрите со стороны. Вы не справитесь, Егор Иванович, тут нужны психологи, психиатры…
– Семья ей нужна, а не эти ваши