Завсегдатаи знали друг друга. Весело подшучивали. Потопывали. Обжимались по углам. Новичкам, случайно заглянувшим на огонёк, было труднее. Они всегда отличались ищущими беспокойными взглядами.
Девушка, заинтересовавшая Кирилла Назарова, была хоть и новенькой, но не такой, держалась свободно и с достоинством. Такую отматерить даже у монтажника не получится.
В заводском клубе тесно и душно. Народ всё больше окраинный, заводской, танцуют без претензий, просто, как умеют.
Обычный субботний вечер. Девушек много, но в глазах Кирилла сегодня стояла только она, в сторонке спокойно посматривая на собравшуюся здесь разнообразную публику. Глубокий узкий вырез платья из тонкого чёрного трикотажа рассекал её грудь надвое, открывая небольшие всхолмия, куда сверкающим ручейком стекала холодная кручёная серебряная нить, перетянутая посередине маленьким узелком.
Ручеёк убегал вниз за самый вырез. Кирилла так и подмывало заглянуть туда в эту обольстительную цезуру.
Маленький, тоже серебряный, паучок крохотными коготками жадно впивался в трикотаж платья чуть выше левого соска.
Всего только на мгновение паучок зашевелился, как у Кирилла сразу опустилось сердце, словно он стоял теперь не в клубе, а опять на высоте, у самого обреза, где ему сегодня пришлось работать, доказывая своё право монтажника-высотника.
То ли от обильного света, то ли от лёгкого возбуждения глаза девушки лучились и блестели в этом удушливом и пропитанном всеми пороками пространстве. На вид ей было лет восемнадцать-двадцать, но в ней уже угадывалась по каким-то необъяснимым признакам женщина. И эта необъяснимая сила более всего влекла к себе молодого парня, затмевая внешнюю привлекательность новенькой.
В те времена девственность была нерушимым щитом нравственности молодого поколения, и не так легко и часто как теперь, девушки расставались с этим атрибутом своей непорочности. Выйти замуж не девушкой, можно потом наплакаться.
Поэтому игра-игрой, но – не балуйся!
Почувствовав на себе возбуждённый взгляд молодого симпатичного парня, девушка дружески улыбнулась, и Кириллу ничего не оставалось, как пригласить её на очередной танец.
Девушка знала толк в музыке и движениях под эту музыку. Положив обе руки Кириллу на плечи, она так пристально смотрела ему в глаза, что от её неотрывного взгляда он становился слабым и послушным до того, что не он, а она его водила в следующем белом метельном вальсе.
Со стороны можно было подумать, что танцуют молодожёны или счастливые любовники, пришедшие на вечер, где спрос и предложение находятся в состоянии устойчивого равновесия.
Своей близостью в ритмичных движениях, она явно провоцировала Кирилла на конфузливые столкновения.
То ли от дешёвого вермута, то ли от вожделенного запаха женской кожи, ему стало так душно, что он, нашептывая какие-то пустяки, стал потихоньку оттеснять девушку к выходу из зала.
Она, угадав его желания, выскользнула