Я улыбнулась. Словно почувствовав, что мне нравится ее чувство юмора, она добавила:
– Я родилась при очень печальных обстоятельствах. Оба мои родителя были сильно опечалены.
На этот раз я не улыбнулась, но снова подумала, что мне следует быть осторожнее. Она попытается превратить свой психоанализ в комедийное шоу. Казалось, обладая даром предвидения, она сразу стала более серьезной.
– Моя мать, Глэдис Бейкер Мортенсон, работала в то время скромным киномонтажером в консолидированной кинокомпании, соединяла кадры фильмов для голливудских студий в производственной лаборатории. Жизнь встретила меня двумя весомыми ударами. У меня была сумасшедшая мать, и не было отца, который мог бы помочь растить меня, любить и защищать от безумия матери. Мало того что она была сумасшедшей, я никогда не чувствовала, что нравлюсь ей, не говоря уже о любви ко мне, – рассказывала Мэрилин. – Она всегда была холодной и сдержанной. Не помню, чтобы она когда-нибудь брала меня на руки или целовала меня. На самом деле она вообще никогда не интересовалась мной. Однажды, пытаясь произвести на нее впечатление, я сказала, что, когда вырасту, стану кинозвездой. Она просто посмотрела сквозь меня холодными, как сталь, глазами и ничего не ответила.
«Бедный ребенок», – подумала я.
Мэрилин продолжала говорить о своем отце, который, возможно, был персонажем еще более печальным, чем ее мать.
– Хотя в моем свидетельстве о рождении моим отцом указан второй муж Глэдис, Эдвард Мортенсон, она всегда говорила, что на самом деле я родилась от С. Стенли Гиффорда, вместе с которым она работала в кинокомпании. Он бросил Глэдис после того, как она сказала ему о своей беременности. Не удивительно, что всю жизнь у меня были проблемы с мужчинами. Если мой собственный отец сбежал, прежде чем увидел меня, чего я могу ожидать от посторонних мужчин?
Я была полностью согласна с ней, восхищаясь ее пониманием, и решила, что она, возможно, станет очень хорошей пациенткой.
– Когда я была совсем маленькой, – продолжала она, – я заметила фотографию мужчины, висящую на стене в кухне. На фото был красавец с тонкими усами, как у Кларка Гейбла. Я спросила маму, кто это. Она сказала, что это фотография моего отца. В это мгновение моя жизнь изменилась навсегда.
– У меня есть отец, у меня есть отец, у меня есть отец! – кричала я кому-то, кто мог бы меня услышать. – Это великий Кларк Гейбл! Это неправда, что я не такая, как все! Ни у кого из других девочек нет отца-кинозвезды. Поэтому я – лучше, чем любая из них!
До сих пор я представляю себе, что моим отцом был этот замечательный актер. Я мечтала о нем по ночам, обнимая подушку и фантазируя, что это Кларк Гейбл, рассказывала моим одноклассницам, что я дочь кинозвезды. Самым большим потрясением в моей