Говоря по правде, голову и руки свои Зимри сроду ни к какой работе не прикладывал, а все искал, как бы половчее обмануть и получше нажиться. Оттого опасался сперва, не вышла бы наружу его история. Главное же, все прислушивался и присматривался к тому, что говорят и делают в доме, его приютившем. А утаенную от Иядидьи печать к письму Хананеля, хранил, как зеницу ока, и все говорил: “Печать эта – мой новый тайный идол. Придет время, и сослужит службу”.
Негодный Азрикам
Азрикаму, юному отроку, десять лет, и живет он в доме Иядидьи и Тирцы. Он не дружен с хозяйскими детьми Тамар и Тейманом. Каверзы замышлять горазд и все поколотить норовит брата и сестру. Иядидья и Тирца своих жалеют, а за чужого им досадно и тревожно. “Яблоко от яблони близко падает. У Хагит раздоры да брань на уме были, таков и сын ее растет”, – думает Тирца.
Добрые Тамар и Тейман не любили пакостника и драчуна Азрикама. “Сей отрок чужд и враждебен моему дому, – думает Иядидья, – удалю его до поры до времени, пусть воспитуется в поместье отца своего. Не хочу, чтобы теснил моих деток. И, наверное, если отделить его, то доброе сердце Тамар с годами забудет детские обиды и не ожесточится к нареченному”. Иядидья призвал Ахана, домоуправителя Иорама, и просил его забрать к себе Азрикама и беречь дитя, как зеницу ока, и пестовать его, а лишь по субботам и праздникам возвращать домой. Ахан подчинился, ликуя втайне, а Иядидья весьма оценил сей поступок и поставил его в заслугу Ахану.
Азрикам в доме Иорама – все тот же колючий терновник. Он рос, и с ним росла его неприглядность. А Тамар с годами становилась все прелестней, и красота и душа ее расцветали. Как разнились они меж собой! Азрикам со слугами жесток, и с людьми скуп, и даже нищему не подаст. Тамар, само милосердие, любезна всем домочадцам, и сердце ее болит болью бедняка, покуда не поможет тому. Азрикам бахвалится богатством и знатностью своего рода, а якшаться с юношами низкого звания почитает за постыдное. Скромная Тамар не чурается девушек из неродовитых семей и со всеми проста и добра. Лицом и сложением Азрикам похож на грубую деревянную статую, которую неумелый скульптор покрыл золотом, чтобы скрыть худую работу. А знатность Тамар – словно драгоценное обрамление алмаза – ничего не скрывает и даже не украшает, а лишь оттеняет чудо сияющих граней.
Азрикаму шестнадцать лет, и он мал ростом, лицо веснушчатое и в рытвинах, и голова с волосами соломенного цвета неуклюже возвышается над широкими плечами. Тонка и стройна, как пальма, шестнадцатилетняя Тамар. Совершенна красота ее и благороден нрав. Всякий, кто видит ее – не в силах глаз оторвать. Иядидья и Тирца, любуются на свое чадо, и сердца родителей ликуют.
Излишни слова – решительно и во всем противоположны Азрикам и Тамар, и ничто в мире их не роднит. Лишь в голове Иядидьи нерушима эта связь, как нерушим союз его с Иорамом. А скольким достойным отцам, озабоченным женитьбой сыновей, он отказал! Тот, у кого на уме и на языке одни лишь белые кони в яблоках, тот и во сне видит белых коней в яблоках.
Зимри