Идиотентест. Богдан Богданович Богданов

альтернативной субкультуры. Разноцветная панамка, широкие штаны, в простонародье именуемые «трубами», большие тёмные очки, толстовка с изображением рыбьего скелета и кеды оранжевого цвета на широкой подошве. При этом он был абсолютно лысый и превосходил меня в росте и ширине плеч чуть ли не в два раза, хотя я, в принципе, в те года был в очень неплохой физической форме и весил килограммов семьдесят пятьвосемьдесят при среднем росте в сто семьдесят шесть сантиметров. Это чтобы вы представляли реальные габариты моего любимого персонажа. По сути, это был просто гигант, но добрый и нежный. В общем, Джимми Поп и Элис Купер, пьющие пиво у метро «Измайловский парк». Представьте себе такое, – вот и я о чём. Но, повторюсь, это не мешало нам быть самыми, что ни есть закадыками, да что там закадыками? – мы были мокротными братьями, и этим всё сказано.

      – Давай чёнить прикольное замутим, а не просто нажрёмся, – неожиданно предложил я.

      – Хм. Прикольное, говоришь? – задумчиво произнёс Лёшик. – Может, на кораблике прокатимся по Москвереке?

      – О! Тема! Давай, я, по ходу, ни разу ещё на них не катался.

      – Да ладно, в натуре, а на выпускной – что?

      – Какой, нах, выпускной? Я на выпускной выпил залпом бутылку водки на спор. Вот и вся культурная программа.

      – Да ты гонишь! Прям, пузырь? Ты?

      – Ну, технически я её не допил, потому что меня начало тошнить гдето на половине. Но я проблевался и допил, а потом опять проблевался, а потом опять и опять, и ещё ночью, а потом утром, и мне кажется, что и в обед на следующий день тоже.

      – Всенощная литргия во имя бога Блевса! Молодец! – Лёшик пожал мне руку, выкинул пустую бутылку и пошёл в сторону метро. Ходят легенды, что однажды на какойто пьянке Лёшик, выпивая из пластикового стаканчика какую то ужасную водку, почувствовал себя дурно, и его начало мутить. Он немножко блеванул прямо в тот же стаканчик, и блевотина смешалась с остатками пойла, а затем, внимание, он одним махом всё содержимое пластикового сосуда влил обратно себе в пасть и рассмеялся жутким, потусторонним смехом, погрузив в безмолвное оцепенение всех свидетелей происходившего. Потом эти несчастные шёпотом рассказывали эту историю, при этом както загнанно озираясь по сторонам. Я их понимаю, зрелище, думаю, было не для слабонервных; даже историю эту некоторые впечатлительные особы не могли воспринимать без дрожи и отвращения. Хотя меня это впечатляло и вдохновляло одновременно, вполне в духе времени; к тому же у всех членов мокротного братства были такие, можно сказать, коронные фишки, но у каждого своя и в своей теме. Вообще про ОМБ (общество мокротных братьев) я, конечно же, поведаю отдельно, потому как это, наверное, была самая безумная из всех воплощённых нами идей. Такими можно и мир уничтожить. Ну, короче, остановить нас сможем только мы, и мы это сделаем, даже ценой собственных жизней. Бля буду.…

      Я пожал плечами и последовал за ним, вспоминая поочерёдно свой выпускной и ещё – плавал ли я всётаки на речном кораблике или нет? Вроде бы нет. За этими мыслями я и не