В 1980—1990-е гг. пришедшие к власти в США и Великобритании неолибералы рассматривали бедность как неизбежный результат морального разложения, в частности распада «семейных ценностей». Они добивались сокращения программ помощи социально слабым группам в развитых странах, избавления от людей, зависящих от социального обеспечения, и направления последних на рынок труда, чтобы они были вынуждены работать и «вести себя должным образом». Тем самым предполагалось, что освобожденный от социальных обязательств бизнес повысит естественную эффективность рыночной экономики. Серьезные ученые доказали, что неконтролируемый рост неравенства как раз препятствует ускорению экономического подъема [Fainstein, 1996, р. 153–159; Кругман, 2009; Колодко, 2009, с. 275–340].
Новые тенденции в мировом социально-экономическом развитии заставляют задуматься о том, какие факторы предопределяли неравенство в разные исторические эпохи. В литературе высказывается точка зрения о том, что эти факторы обусловлены характером ресурсов, которые имеют доминирующее значение в ту или иную историческую эпоху. Так, в Древнем мире таким ресурсом служила монополия на военную силу. В Средние века военная сила была дополнена собственностью на землю, которая стала важнейшим ресурсом, определяющим отношения господства и подчинения в пользу феодалов (западный мир), чиновничества (Китай), служилого сословия (Россия). В новое и новейшее время при складывавшемся и сложившемся капиталистическом строе владение капиталом (ставшим основным элементом общественного богатства) приобрело решающее значение в социальной поляризации.
В современную эпоху, которую называют по-разному – постиндустриальной, информационной, постмодернистской, новый фактор неравенства стал заключаться в самих людях и их способностях, а именно способности усваивать информацию и применять полученные навыки и умения в своей деятельности. Этот ресурс, определяющий новый тип отношений неравенства, именуется интеллектуальным капиталом.
В социологических и прогностических