– Старший малас. – Левый поклонился.
Старец не обратил внимания на второго стража и повернулся ко мне. Руки сами собой до белых костяшек сжали рукояти сабель. Я сделал шаг назад, разрывая дистанцию.
– Сойдет, – хмыкнул древний воин. В том, что некогда он был им, сомнений не возникало. – Заходи, халасит, а вы проваливать немедля.
Я все еще морщился, слушая речь, разбавленную нелепыми окончаниями, но все же понял, что «халасит» – это обращение ко мне любимому. Не знаю, ругательство это или нет, но в такие моменты спорить не с руки. Я спокойно сделал шаг вперед. Когда же мне посчастливилось обернуться, Левый и Правый уже понуро плелись обратно, бросая взгляды на закрывающуюся дверь.
Старик легко и непринужденно закрыл эту адскую створку и жестом указал мне дальнейший путь. Через пару шагов я очутился в просторном помещении, до отказа забитом людьми. На скамейках, точнее, на обычных сбитых лавочках, сидели полуголые мужчины. Как на подбор высокого роста, телосложения олимпийских атлетов, с грозными, но спокойными глазами. Все они занимались одним и тем же – натирали тела каким-то белым песком, разминались и подбирали себе доспехи. А доспехов здесь было превеликое множество. Однако в этом множестве не усматривалось ни одного металлического. Только кожаные, тканевые и какие-то то ли латунные, то ли медные. В общем, то еще барахло.
Глаза заслезились от мускусной вони пота, но ладони цепко держали сабли. Несмотря на то что стали в доспехах не имелось, у каждого из собравшихся здесь мужиков наличествовало оружие: длинный боевой нож, копье, пика, алебарда, боевой топор, молот, шестопер, боевые рукавицы, классический бастард и даже сабля. Каждый из полусотни был вооружен, а учитывая их узловатые мышцы, бугрящиеся, подобно кипящей воде, стальные канаты жил и минимум жира, можно было смело предположить, что пользоваться они им умеют.
В игривых плясках теней, отбрасываемых чадящими факелами по периметру помещения, я ощущал себя, словно в казарме Первого имперского легиона – самых отчаянных, самых прославленных и самых страшных рубак от Закатного до Рассветного морей. И это было страшно.
– Старший малас, – встал один.
– Старший малас! – тут же зазвучали голоса тех, кто заметил старца.
Спустя секунду все уже поднялись на ноги и поклонились моему сопровождающему. Тот вновь хмыкнул, обнажая провал практически беззубого рта. Махнул дланью, дозволяя сесть, а потом повернулся ко мне. Со скептицизмом окинул взглядом мою фигуру, пощупал плечи и предплечья, взглянул на кисти и ладони, а потом