Впервые моё настоящее стало масштабнее будущего. Впервые сам процесс определял мою потенциальную состоятельность. И, возможно, впервые я пообещал себе ни чего-то достичь ради Любимой, но измениться так, чтобы Ты меня Полюбила.
И я менялся. Менялся, следуя за своей Рифмой, частенько удивляясь, в какие глубины Она меня занесла. Менялся в своих стихах и их подаче. Менялся, чтобы звучать отчетливо и ярко. Менялся, не прекращая сомневаться в своих способностях выйти из тени своего произведения. Я чувствовал, как моей рукой и сердцем владеет Сила, превосходящая мои способности. И я боялся, что Она оставит меня, если я отступлюсь от Тебя. А, значит, Слово моё умрет вместе со мной. И я готов был расплатиться своей жизнью за Его Звучание.
Я и раньше знал, что Она конечна, что с собой в могилу мало, что возможно прихватить. Но теперь я уверен, что туда невозможно и самого себя взять. И всё, что мне во мне так дорого, запросто может обесцениться для меня с последним выдохом. Поэтому себя не стоит беречь, как некий уникальный сосуд, который будет бесконечно пополняться. Не будет. Разобьётся в итоге, стоит только лишиться моей плоти. Но надо уметь себя отдать этому Миру. Успеть создать новые Миры. Раздарить свою уникальность до того, как пересечешь черту. Только так сбудется самое моё сокровенное желание – без страха смотреть в свою могилу. Любовь моя к Тебе указывает через что надо пройти, чтобы в час роковой обрести уверенность, что я уже никогда не исчезну с лица Земли. И с радостью отдать Богу Богово с процентами, оставив светлую память о себе.
Возможно, что светлая память о себе – это и есть след Бога на Земле, запечатлевшийся с моей помощью. Не потому ль нас всех так часто беспокоит, что о нас подумают другие? Но кто сказал, что это мнение должно исходить от тех, кого видим и слышим мы, а не от тех, кто видит и слышит нас? Почему социум, влиться в который так хочется многим из нас, так важен, что порой мы готовы пожертвовать своими мечтами, так и не поняв, в чем их суть? Или, напротив, мы так рьяно отрываемся от своих корней во имя иного блага, что не замечаем, как мечта ускользает из наших рук, потому что в и погоне за ней утратили понимание её предназначения? Что я, конкретно, хочу оставить и кому? Не тому ли, кто также как я не способен обрести внутреннего покоя?
Ты прозвучала для меня впервые в концерте в поддержку ДЛ. Мгновенье назад в Школе злословия меня поразил Её взгляд, открывающий проход в бездну, и я уже не мог не смотреть туда, куда он направлен. В этот день он смотрел на сцену, давали крупные планы. Я запомнил его и Тебя. Изумляясь легкости звучания Твоих слов, несовместимых с обликом Такой Живой Девушки, о возможном повороте событий на путь неизлечимой болезни я впервые улыбался Смерти. Не потому, что Она непременно отступит перед ДЛ, а потому, что Ты была уверена в исходе – всё будет чистенько и гладенько. А то, как Ты при этом сложила пальцы, как сияло