– Синяя Борода тоже был талантливым.
– И кажется, довольно популярным.
– И Синяя Борода тоже.
– А кроме того, он был храбрым воином, – поддел Грант противницу Ричарда. – И жен не убивал.
– Для чего он вам понадобился? Кто это?
– Ричард III.
– А! Вот оно что!
– То есть вы таким его и представляли?
– В точности таким.
– Почему?
– Разве он не убийца?
– Оказывается, вы еще помните кое-что из истории.
– Это все знают. Он убил своих племянников. Бедняжки! Задушил их.
– Задушил? – не без интереса переспросил Грант. – Я не знал.
– Задушил подушками.
В это время она, маленькими сильными ручками взбив подушки, умело подложила их Гранту под голову.
– Почему же задушил, а не, скажем, отравил? – не отставал от нее Грант.
– Понятия не имею. Меня там не было.
– С чего же вы взяли, что он их задушил?
– Прочитала в учебнике истории.
– Правильно. А откуда это появилось в учебнике истории?
– Откуда? Ниоткуда. В учебниках пишут только правду.
– А кто их задушил, там тоже было написано?
– Да, Тиррел. А вы что, не учили историю?
– Кто такой Тиррел?
– Не знаю. Кажется, друг Ричарда.
– А откуда известно, что это сделал именно он?
– Он исповедался.
– Исповедался?
– Естественно. После того, как его признали виновным, и до того, как повесили.
– Значит, Тиррела повесили за убийство принцев?
– Ну да. Можно я уберу эту фотографию и поставлю другую? Ведь мисс Халлард принесла вам другие, куда симпатичнее.
– Зачем мне симпатичные? Мне нужны страшные лица убийц, но убийц талантливых.
– Что ж, на вкус и цвет… – как и ожидалось, произнесла Пигалица. – Слава Богу, мне не обязательно на него глядеть. Но я вам скажу, пока он тут, кости у вас не срастутся.
– Ладно, запишем и их на счет Ричарда III. Чуть меньше злодеяний, чуть больше, какая разница?
Не забыть бы спросить у Марты насчет Тиррела. С образованием у нее, правда, не очень, но она училась в привилегированной школе, может, что и помнит.
Однако первым посетителем в этот день оказался большой, розовый, словно ребенок после мытья, сержант Уильямс, и Грант, тотчас позабыв об истории, обратился к современности. Уильямс с трудом примостился на неудобном стуле, широко расставил ноги, и его светло-голубые глазки засветились на солнце, как у довольной кошки. Грант относился к Уильямсу с симпатией, и ему было приятно поболтать с ним, послушать последние сплетни, узнать новости.
– Начальник передавал привет, – сообщил Уильямс напоследок. – Он сказал, если что нужно, мы сделаем. – Его голубые глаза неотрывно смотрели на фотографию на тумбочке. Он даже голову склонил