С этими словами он взял в руки скальпель и сделал длинный надрез на коже вдоль правой рёберной дуги.
Дальше всё происходящее напоминало замедленную съёмку. Около часа «настоящий хирург» разрезал кожу, внимательно разглядывал ткани, окружающие поражённый орган (так долго, что я грешным делом подумал, не заснул ли он!), а потом минут сорок выделял желчный пузырь, периодически приговаривая:
– Настоящий хирург должен делать всё медленно и обстоятельно. Торопиться тут некуда.
С него ручьями лился пот, который любовно вытирали со лба медсёстры, выполнявшие параллельно функции ассистентов, поскольку другого хирурга (я имею в виду, относительно трезвого!) в больнице не было. Медсёстры тоже истекали потом, но героически держали крючки и подавали инструмент. Санитарка совершала абсолютно бессмысленные движения, гоняя по раскалённой операционной волны горячего воздуха.
Часа через два с четвертью пузырь, наконец, был удалён и торжественно выброшен в лоток. К этому моменту мы давно потеряли всякий интерес к производимому «настоящим хирургом» и его помощниками действу и мучительно ожидали его окончания. Не прошло и трёх часов, как Валерьян Савельич снял маску, сбросил перчатки, вытер халатом мокрую, довольную физиономию и изрёк:
– Ну, вот и всё! Выводите из наркоза и везите в палату. Учитесь, молодые люди, классической хирургии!
Дав последнее напутствие столичным студентам, главврач гордо и независимо вышел вон. Мы тоже покинули операционную, выскочили из здания и, не отходя от «кассы», закурили. То было ни с чем не сравнимое наслаждение!
– Мартын, – когда мы перевели дух, вдруг произнёс Борода, – давай поспорим, у кого с Татьяной сложится. Ставлю бутылку коньяка.
– Армянского. Не меньше пяти звёзд. Принято, – ответил я, протянул Бороде руку и добавил: – Рыжий, разбей.
В Советском Союзе подавляющее большинство граждан не были избалованы разнообразием продуктов и напитков. В продаже не было ничего или практически ничего. На полках продуктовых магазинов можно было обнаружить хлеб, крупы, сахар, соль и такие замечательные консервы, как «Килька в томатном соусе» за тридцать три копейки и «Морская капуста». Когда человек шёл в магазин за колбасой, ему и в голову не приходило задумываться о её возможном ассортименте. Потому что ассортимента никакого не было. Очередь (длинная, злая, ругающаяся) была, а ассортимента – нет. Зато поводов для счастья у совка имелось огромное множество. Удалось заполучить колбасу (ЛЮБУЮ!!!) – радость, а если ещё и СЫР достался – день удался. И не важно, что час-другой простоял в очереди, переругался со всеми окружающими коммунистами и беспартийными, выслушал всю правду о себе и ближайших родственниках до десятого колена. Добытый непосильным трудом кусок еды согревал душу и сердце.
Рассказывали такой анекдот: «Приходит человек в магазин «МЯСО» и спрашивает: «У вас