– Подобное зрелище должно производить приятное впечатление.
– Особенно важно, чтобы и те и другие получали более простое представление о любви. Столь же важно помешать этой молодежи проводить время в праздных беседах, к которым мы, греки, столь расположены. Отныне, коли мы не хотим, чтобы нас постигла участь, уготованная, если верить оракулам, могучему Вавилону, нам следует вернуться к природе, к золотому веку.
– А в каком виде представляется вам этот золотой век, строгий и проницательный философ? В своей стране, у тех, кого вы называете варварами, я, увы, уже довольно сталкивался с неистовыми страстями. А ведь мы у себя в Лютеции не достигли в общественном совершенствовании даже уровня основанного вами Марселя! Мне следовало бы хоть немного знать о том, что такое великая цивилизация и извращенная цивилизация. Соблаговолите же прежде всего поведать мне об этом благословенном времени на земле. Дабы столь неопытный ум, как мой, мог судить об этих вещах более здраво.
Тем временем собеседники вместе с сопровождающими Пифагора учениками прибыли к Лабиринту и углубились в его запутанные ходы. Каждый прислушивался к значительным словам, слетающим с уст философа, который сейчас, похоже, испытывал поэтическое вдохновение:
– В золотом веке люди жили в полнейшей невинности. Блаженное состояние людей на земле было схоже с пребыванием героев на елисейских полях. Они не знали ни ненастья, ни битвы стихий; северные ветры не вырвались еще из своих глубоких пещер; лишь нежный зефир оживлял природу своим теплым дыханием. Люди золотого века никогда не ощущали ни летней жары, ни зимней стужи; увенчанная цветами весна сочеталась на земле с осыпанной плодами осенью. Смерть, болезни и преступления не смели приблизиться к этим благословенным местам.
Первые люди, расположившись среди благоуханных рощ, вкушали чистые радости дружбы или, сидя на пиру богов, насыщались нектаром и амброзией. Порой Зевс в сопровождении других богов запрягал свою колесницу и катал их над небесами: там души видели истину, справедливость и мудрость в их первоначальном виде. Там глазами чистого разума наблюдали они первичную сущность, которой Зевс и другие боги являются лишь лучами. Они напитывались этим зрелищем до того, что, не в силах более вытерпеть сияния, спешили спуститься в свою привычную обитель.
Тогда боги посещали сады Гесперид и получали удовольствие от бесед с людьми. Боги любили пастушек, а богини не отвергали любви пастушков. Грации повсюду сопровождали их, и грации эти были сама добродетель. Но, увы, золотой век оказался недолог.
Однажды люди не последовали за облачной колесницей Зевса. Они остались на поле Гекаты, опились нектаром, утратили склонность к чистой истине и отделили любовь к удовольствиям от любви к порядку.