– Более или менее, сэр, – ответил тот и слегка поклонился.
– Более или менее, – мрачно проворчал Хейзен. – Этот Конрой… он у нас человек «более или менее». Трезвенник, устраивает похоронный звон по всем пьяницам. Анальный тип. Берегитесь трезвенников, Стрэнд, они живут мыслью о возмездии. – Адвокат хрипло рассмеялся. Затем чисто автоматическим жестом поднес бокал к губам и выпил. – С облегченьицем… огромное спасибо!.. – И он снова грубо расхохотался. А после паузы сказал: – Знаете, Стрэнд, я путешествую по стране отчаяния. Вы верите в Бога, Стрэнд?
– Да.
– Конрой, – сказал Хейзен, – идите отсюда к чертовой матери. Спать!
– Я думал, может, вам еще понадоблюсь, – нервно ответил Конрой. Лицо его было пепельно-серым от усталости, но он держался. – Я не устал.
– Зато я устал, – заявил Хейзен. – Ты меня утомляешь. Пошел отсюда! Я и сам могу лечь спать. И в снах ты мне не помощник. Давай, пошел отсюда!
– Слушаюсь, сэр. Доброй ночи, сэр. Спокойной ночи, мистер Стрэнд. – И Конрой направился к входной двери.
– У него есть комнатка рядом с гаражом, – сказал Хейзен. – Конрой… Мне претила сама мысль о том, что он будет спать в одном доме со мной. Это можно понять, верно, Стрэнд?
– Ну… – растерянно пробормотал Стрэнд, – я не настолько хорошо его знаю и…
– Так что вам понятно. Ладно. Послушайте, я уже спрашивал вас, верите ли вы в Бога?
– Да.
– И что вы ответили?
– Ответил, что верю.
– Вы утратили связь со временем, Стрэнд. Вы верите в десять заповедей?
– Я бы сказал, скорее да, чем нет, – сказал Стрэнд. Он чувствовал, что оказался в совершенно дурацком положении. Все эти пьяные рассуждения на богословские темы среди ночи…
– Одна встреча с моими кул… коллегами, – пробормотал Хейзен, – и вся эта ваша вера развеется в прах. Да благослови Господь ваших отца и матушку. Уже поздно, Стрэнд. Мне бы хотелось побыть одному, выпить рюмочку на ночь. Посидеть, подумать. Лучше всего думается в предрассветные часы. Скажите, а я говорил о том, как мне нравится Бастер Китон, или нет? Ну, тогда, во время нашей прогулки?
– Да, говорили, – ответил Стрэнд. Но что именно, он забыл. Он уже начал жалеть о том, что не пошел в спальню вместе с Лесли, до приезда Хейзена.
– Он-то понимал, что вся наша жизнь – не более чем шутка, издевательский замысел Всевышнего. Все эти наши планы, провалы, достижения – все это просто смешно, да… При каждом новом повороте мы натыкаемся на препятствие, оскальзываемся на каждой банановой кожуре. А он воспринимает все стоически, с такой невозмутимостью и достоинством, что это вызывает неудержимый смех. Урок всем нам. – Хейзен снова расхохотался, но в смехе слышалась боль. – Размышления… – пробормотал он. – Уверен, вам не терпится пойти наверх, к своей очаровательной жене… Священные узы брака, они, знаете ли, обязывают… Чем оставаться здесь и слушать мои путаные раз… размышления