Семмант. Вадим Бабенко

спешить, наскоро покупать и продавать, увеличивать ставки и рисковать еще больше, пытаясь тут же отыграться – словом, делал все ошибки новичка. Его торопливость напоминала мне мою; я наблюдал за ним с пониманием и грустью – вспоминая свои собственные неудачи, свои дрожащие пальцы и застывший взгляд. Я видел, отчего ему непросто – он был слишком сложно устроен. Механизм самообучения оказался чересчур мощным – Семмант выискивал подспудные причины там, где глубины не было и в помине, пытался вывести правила из отсутствия всяких правил. Я верил, однако: его искусственный мозг преодолеет начальный шок. Он устойчив и тверд – по крайней мере, я хотел видеть его таким. Он терпелив и расчетлив – лишь дайте ему время привыкнуть. Подвижности его нейронов может позавидовать любой гроссмейстер. Его взгляд на вещи без преувеличения всеобъемлющ, он способен охватить мыслью все и еще много раз по столько. Не зря же я накупил ему такое количество внешней памяти… Ха-ха-ха. Шучу.

      Так я посмеивался наедине с собой – признаться, довольно-таки нервно. Этот период и мне дался непросто, все было зыбко, как ни бодрись. Я знал в глубине души: сколь бы ни был гениален мой робот, нам не обойтись без везения – и ему, и мне. Рынок безжалостен к неудачникам, как вообще безжалостен к ним мир. Фортуна должна улыбнуться, пусть даже полуулыбкой – хоть раз, а лучше два или три подряд. В противном случае все уйдет в песок, игрушечный счет обнулится и исчезнет. Семмант разочаруется в себе, а я – вдруг я разочаруюсь в нем?

      Эти мысли нужно было гнать, я гнал их, но они возвращались. Я глушил их дешевым виски, и организм в отместку мучил меня бессонницей и головной болью. Путь Семманта был мне ясен, но он, путь, не был короток или прост. Робот должен был сконцентрироваться на главном, отвлечься от частностей и их недолгих следствий. Важно было лишь уловить, когда мир закончит или начнет бояться. Когда вся огромная масса поверит в одно и тоже, двинется в какую-то из сторон. Это откроет шлюзы, и вот тогда-то – бросок, удар! Еще удар, свист разящей шпаги, и – вперед, только вперед, укол за уколом… Верить, что удача с нами, что мы накликали ее наконец. Влиться в поток, шнырять в нем на манер барракуды, ненасытной хищницы, всегда готовой к атаке. Разогнаться и отхватывать куски плоти – мощными челюстями, зубами, острыми, как бритва!

      Как-то вечером мне показалось: он нацелился именно на это. Действия его стали осторожны и скупы, он проверял и пробовал, как чутким щупом, затаившись в засаде, поджидая добычу. Шли дни, ничего не происходило, как на поле тактического боя, а потом вдруг что-то сдвинулось на рынке – я заметил это, и он заметил тоже. Заметил и усомнился, и сделал неправильный шаг – не так-то просто признать липкую власть страха тому, кто сам не подвержен боязни. Мой виртуальный счет уменьшился еще на четверть, но я знал почему-то: победа не за горами.

      Робот больше не суетился, не спешил вернуть потерянное в тот же день. Он будто посуровел и окреп душой. Вскоре случилась первая большая сделка, а потом доходы потекли к нам рекой. Счет стал быстро расти, минус