Солнце уже показало свой нижний край, но Кир еще мог наслаждаться его ласковыми лучами. Скоро станет жарко. На севере зима уступала место лету лишь на пару месяцев, но таких ярких, что казалось, будто само солнце расплескивало реки красок по бескрайним землям. В эту пору каждый работал не покладая рук, чтобы пережить следующую долгую зиму. Правда, старики говаривали, что так было не всегда, и до подъема воды в этих краях лето гостило почти полгода, но правда это или нет, наверняка не знал никто. Люди научились радоваться каждому подарку судьбы, даже холоду, ведь он сохранял запасы мяса, ягод и грибов всю зиму. Убивал неосторожных, но и дарил жизнь умелым. Кир был доволен жизнью, несмотря на голод и другие тягости быта, он был счастлив. Ему было очень интересно жить, особенно после того, как он перешел в артель каменотесов. После встречи с Фирлом его жизнь круто изменилась. Глава артели Фирл открыл Киру чудеса Фиолетового мира. Научил видеть мир не глазами, а разумом. Научил лечить болезни, поднимать добытого зверя и многое другое. Лишь недавно Кир узнал, что такими магами, каким стал он, на юге пугают детей и называют непонятным словом – некромант. Он искренне не мог понять, почему. Не почему называю именно так – какая разница? А почему пугают такими, как он? Олень широкой грудью раздвинул кустарник, облюбовавший склон холма, и вышел на тропу. Теперь Киру до дома было рукой подать, он уже чувствовал запах дыма, которому радуешься, словно старому другу, возвращаясь с охоты. Тропа обогнула холм, и северянин увидел частокол артели. Некромант вернулся домой с улыбкой, его, как и всегда, выбежала встречать целая ватага ребятишек.
– Хорошо, – выдохнул охотник… – Хорошо дома, а будет еще лучше. Как не быть? – продолжая улыбаться лучам весеннего солнца, проговорил некромант, любуясь видом северных склонов Синих гор, украшавших линию горизонта с юга.
Суровый Север – земли, что казались бескрайними, простираясь от Студеного моря на севере, до Синих гор на юге, – лихорадило от небывалых новостей. Север, сокрытый от остального мира неприступными рядами камня и льда, казалось, проснулся от векового сна. Оказалось, что там, за горами, тоже осталась разумная жизнь после Подъема воды, и выходило, что она была не в пример сытнее привычного северного быта.