– Ну вот, прогуляемся, а потом посетим этот Днепр. Мы можем задержаться на день – два, а потом надо выбираться в Москву… вчетвером.
– Мы не сможем, – осторожно сказала Люда, – у нас уже билеты на руках, мы должны навестить родителей.
– Это предложение не принимается. Билеты надо сдать, родителям дать телеграмму, что задерживаетесь, а из Москвы напишете им восторженное письмо.
– Можно посмотреть ваши билеты? – спросил Сосо.
– Пожалуйста, – сказала Тамила, протягивая билеты, которые до этого лежали на тумбочке.
Сосо, не глядя на дату отправки поезда, изорвал билеты на мелкие кусочки и выбросил в открытое окно.
– Что вы делаете, – пробовала возмутиться Люда, – какое вы имеете право?
– Милочка, тебе деньга жалко? Вот тебе один тысяча долларов. На эти дэнги ти можешь нанять такси до самого дома, если уж откажешься ехать с нами в Москву, – произнес Сосо, сопровождая свои слова широкой кавказской улыбкой. – Ти симпатичный бабенка, я это вижу, но и наш Борис не лыком шит. У него колоссальные возможности. Он выделил нам три тысячи долларов на нашу поездку. А еще пять лежит в столе в номере гостиницы, заказанной на ваше имя. Это вам на развлечения.
– А где же Борис?
– Он еще в Москве, но, может быть, в ближайшие дни он вылетит в Испанию, а то и в Париж для заключения контракта и пробудет там четыре дня.
– А мы что будем делать?
– Развлекаться, посещать рестораны, театры, выставки, – говорил Сосо.
– А мы будем вас везде сопровождать, – добавил Дима.
– Мы могли бы посмотреть ваши документы? Уж извините, мы вас видим впервые, я даже не уверенна, что вас именно послал Борис Громов, – сказала Люда. – Если бы прислал Борис, он мог бы написать записку для меня, или позвонил бы, не так ли?
– А вот насчет записки, это мое упущение, – сказал Дима. – Когда мы уезжали, Борис Петрович спрашивал, что еще? Но нам казалось: все предусмотрели. По поводу звонка, так это можно исправить, Давайте, сходим на переговорный пункт и позвоним. Телефон 318— 10—80.
– Я запишу, – сказала Люда.
– Люда, я верю этим ребятам, – сказала Тамила. – Они не обманывают.
Дима с Сосо извлекли свои удостоверения из внутренних карманов модных пиджаков с фотографиями, печатями. Дима значился полковником внутренних войск, а Сосо подполковником.
Люда с Тамилой тщательно просмотрели корочки, сверили фотографии с владельцами, сидевшими здесь же, а Люда спросила:
– Что значит внутренние войска?
– Это ФСБ, раньше называлось КГБ, – отчеканил Дима.
– Ой, как страшно! Мы что-нибудь сотворили? – интересовалась Люда.
– Да, – сказал Дима, – вы совершили преступление, теперь надо его исправлять.
– Какое еще преступление?
– Вы разбили сердце нашему дорогому шефу Борису Петровичу, а теперь