До окна, на котором расположилась Нелли, он добрался немного запыхавшись, с хлопьями ржавчины на ладонях. Здесь лестница расширялась в небольшую прямоугольную площадку и снова уходила вверх к давно прогнившему баку для воды. Сквозь прорехи в его покатом дне проглядывало синее небо с росчерками пролетающих птиц.
Нелли снова перекинула обе ноги через край окна и сдвинулась в сторону, предлагая Алексею сесть рядом. Он остался стоять, но приблизился почти вплотную к стене, чтоб не позволить Нельке спрыгнуть или нечаянно свалиться. Какое у неё настроение, он ещё не понял, но выглядела она как бешенная лисица: непредсказуемая и безрассудная. В её застывшей позе чувствовалась готовность сорваться в любой момент, как у замершего на старте атлета, ожидающего выстрел.
Она бросила взгляд через плечо и снова повернулась к окну.
– Красиво, да?
Алексей успел заметить чёрные подтёки туши под лазами и размазанные стрелки на верхних веках, алая помада выходила за края губ и убегала полосой на скулу. Правый глаз все ещё пугал красной сеткой поверх склеры, на щеке через слой пудры проглядывал фиолетово-жёлтый синяк.
– Нелли, может, заберёшься внутрь?
Она снова обернулась, в этот раз смотрела на него долгим немигающим взглядом. Своего потрёпанного вида явно не стеснялась, а может, просто забыла о нём.
– Такое синее небо бывает только в мае после грозы и, кажется, оно куда-то плывёт.
Алексей с трудом оторвал взгляд от её лица и тоже выглянул в окно. Несколько минут они молча разглядывали лазурный небосвод с барашками облаков.
– Словно пена на кромке прибоя. Оно дышит.
Нелька хмыкнула.
– Да ты романтик!
– Раньше был, – откликнулся Алексей. Перестав колебаться, сел рядом, так же свесив ноги из окна. – Если всё-таки вывалимся, можешь меня подстелить, упасть сверху.
– Если хочешь, чтобы я оказалась сверху, сначала женись на мне.
Алексей осуждающе покачал головой.
– Ты же меня совершенно не знаешь.
– Был бы маньячело, повёз бы тогда не в больницу, а в лесополосу. И вообще, глаза у тебя добрые.
Алексей опустил взгляд на её ноги, обтянутые колготками в крупную сетку, через порванную на коленках ткань виднелись ссадины. На голени, прямо под ремешками босоножек угадывались очертания тату в виде распушённого облетающего одуванчика. Каблуки беспрестанно постукивали по кирпичам, вряд ли Нелли сама замечала, что бежит по воздуху.
Взгляд снова вернулся к её лицу.
– Что случилось? Отец?
Нелли слегка вздрогнула.
– И он тоже.
Почему-то совсем не хотелось раскрывать причину, по которой она оказалась в башне. Основную причину. И это был