Таксист вывез его на окраину города и высадил напротив того самого ангара, о котором говорила Нелли, сейчас он использовался как склад для мебельного магазина, прилипшего к металлическому боку гигантского строения, словно нарост. На фоне этих мебельных симбионтов мрачной громадой возвышался неровный, частично обрушенный край водонапорной башни. Алексей прошёл во двор, пересёк запущенную детскую площадку и нырнул под арку, соединяющую два обшарпанных домика.
Дорогу преградили верёвки с влажным цветным бельём. Он протиснулся боком между пододеяльниками и вышел на пустырь. Почти квадратную, заросшую сорной травой площадку с одной стороны ограждал забор детского сада, с другой – покатый бок ангара, ослепительно блестевший на солнце, а с двух других – жилые дома. Вдоль забора, видимо, чтоб скрыть заманчивый для детворы пустырь, росли кусты сирени, буйно цветущие белыми пышными соцветиями. У ангара ютились мусорные контейнеры, заполненные доверху обломками чужой жизни, остатками еды и бродячими котами. Воздух пропитался смесью приторного сиреневого аромата и вонью гниющего мусора. Чуть подпахивало мертвечиной, кто-то из местных обитателей мусорки почил с миром и теперь активно отравлял атмосферу.
Алексей чуть сморщил нос, поднял взгляд. В третьем от земли окне виднелось подвижное ярко-красное пятно. Он приблизился к основанию башни, не отрывая взгляд от Нелли. Она расположилась на самом краю, спустив ноги вниз, постукивала босоножками на платформе по старой кирпичной кладке. Над коленками топорщилась алая юбка из фатина, затмевающая яркостью её зелёную шевелюру.
Алексея Нелли увидела издалека. Проследив его передвижение от самого такси, поймала взгляд ещё на подступах к башне и помахала рукой.
– Привет!
Алексей задрал голову вверх, немного отступил, чтоб видеть лицо Нелли, а не только подошвы её обуви.
– С ума сошла? Спускайся сейчас же.
Нелли взялась за края рассохшейся рамы и опасно наклонилась вперёд. Зелёные пряди свесились, обрамляя лицо. Даже с такого расстояния он увидел шальной блеск в её глазах.
– Не хочу.
– Нелли, не будь дурой. Это опасно. Я не буду с тобой разговаривать, пока не спустишься. – Алексей с трудом сдерживал рвущиеся наружу ругательства, сердце глухо бухало в груди.
Он отступил ещё на шаг, подставил ладонь козырьком ко лбу и сощурился. Нелли поменяла положение, села на одно бедро, согнула ногу в колене, а другую снова свесила из окна. Выглядела расслабленной и вполне уверенной в себе, будто сидела не в окне старой башни, а в удобном кресле.
– Если поднимешься, я разрешу на мне жениться.
– Лучше ты спускайся. Я пока не тороплюсь вступать в брак. Разве что вымышленный, придуманный специально для твоего отца.
– Не женишься?
– Нет.
– Ну раз не женишься, тогда вали домой. Ради этого я тебя и звала. Если не хочешь, на фиг ты мне тогда нужен. –