Ксанкин ключ в виде трилистника как раз являлся такой необычной вещью. После прочтения дневника Туча знал, кому этот талисман принадлежал раньше. Зоя Шаповалова, омороченная Игнатом, несчастная, неспособная расстаться с проклятым подарком. Ксанке тоже было тяжело расстаться с ключом. Туча знал это очень хорошо, на собственной шкуре испытал его дьявольскую силу.
Тогда, много лет назад, он сделал все, что было в его силах, чтобы защитить друзей. Он спрятал дневник и надеялся, что на этом все закончится.
Не закончилось. Зря старался…
Самая темная ночь все равно наступила, и Чудова гарь забрала еще одну жертву. А он, Туча, так и не смог никому помочь, не умел отговорить, переубедить, не сумел остановить Лешака и уберечь Ксанку. Он даже не смог попрощаться с друзьями. Сначала не позволил отец, а потом… Какое-то время Туча пытался убедить себя, что все это неважно, что не было никакой дружбы, а только обстоятельства, объединившие их, сплотившие вокруг Ксанки. Но шли годы, а горькое, пахнущее гарью чувство не отпускало. Хуже того, оно пускало корни и все глубже прорастало в неспокойной Тучиной душе, мешая отдаваться любимому делу, не позволяя жить.
А дневник так и остался в тайнике, и не было дня, чтобы Туча не вспоминал о нем, не думал о том, что, возможно, дневник уже уничтожен. Ему хотелось прочесть записи Андрея Шаповалова еще раз, не торопливо, при свете луны, а медленно и вдумчиво, вглядываясь в каждое слово, ища скрытый смысл. Возможно, он уловил суть, но упустил детали. Возможно, детали – это и есть самое главное. Возможно, именно в них ответы на мучающие его вопросы.
Дом на небольшом острове посреди Средиземного моря Туча купил почти сразу, как только вступил в права наследования. Маленькое убежище, позволяющее им с отцом скрыться от назойливых журналистов, неприступная крепость, отдельная вселенная. Странное дело, но именно там, на острове, он все чаще думал о поместье графа Шаповалова. Он даже навел справки и узнал, что дом и что, пожалуй, еще важнее, забор до сих пор находятся в хорошем состоянии. В относительно хорошем, потому что без хозяина даже особенные вещи могут заболеть и испортиться, а что уж говорить об обычном доме!
Усадьбу в Макеевке Туча взял в аренду два года назад, но вернуться в Россию смог только лишь после смерти отца. Весь перелет до Москвы он думал, как оно будет, что он почувствует, когда перешагнет порог старого дома. Внутри ворочалось какое-то странное, щекотное чувство, которое, наверное, было всего лишь нетерпением.
Дом умирал. Туча понял это, стоило только открыть вырезанную в воротах