Дверца старого шкафа со скрипом отворилась, и из него вылезло отвратительнейшее существо, маленькое, размером с небольшую собаку, все заросшее длинными нечесаными волосами, одетое в жуткие лохмотья, покрытые мхом и плесенью. На месте, которое должно называться лицом, горели два огромных фиолетовых глаза. Неуклюже переваливаясь, существо направилось к центру комнаты. Оно одновременно внушало страх, отвращение и жалость, непостижимым образом сочетая в своем облике нечто угрожающее и трогательное, этакий «Чебурашка с того света». От страха перехватило дыхание. Федя еще больше прикрыл глаза, притворяясь спящим.
Существо подняло толстые ручки с длинными грязными когтями, как-то странно провело ими по воздуху, и… Федя замер, вжавшись в кровать. Отовсюду выползали гадкие липкие твари, похожие на полуразлагающихся слизняков. Слизняки сновали по комнате, тащили обратно весь мусор. Везде, где они проползали, оставался толстый слой грязи и пыли. Это продолжалось до тех пор, пока комната не приобрела первоначальный вид. Потом все слизняки расползлись по своим углам. Существо из шкафа оглядело комнату печальными фиолетовыми глазами, проковыляло к своему убежищу и скрылось за дверцей.
Федя лежал, не шелохнувшись. Потрясенный увиденным, он смог уснуть только под утро.
Проспав полдня, Федя позавтракал, сел на кровати и снова начал думать.
– Дэя! – позвал он.
– Что?
– Скажи, что будет, если я попробую с этим… ну, из шкафа, поговорить?
– Не знаю.
– Скажи хотя бы, насколько это опасно?
– Я не могу тебе этого сказать, Федя. Ты сам должен решить.
– Но почему?!
– Таковы правила Игры. Все решения ты должен принимать сам. Я не имею права тебе подсказывать.
– Но ведь ты мне и так уже многое подсказала.
– Хорошо. Скажем так. Идти на риск всегда страшно. И часто последствия могут быть печальными. Но: кто не рискует – тот никогда не выигрывает. К тому же, иногда намного страшнее не рисковать и оставить все так, как есть.
Федя помолчал, осмысливая услышанное, и произнес наконец:
– Дэя, спасибо. Ты мне очень помогла.
Весь день Литвинов терзался мыслями о предстоящей ночи. Он лег поспать, но заснуть не смог и только зря промучился часа два.
К ночи решимость исчезла совсем. Федя неподвижно лежал,