– Ты дурак, – сказала она. – Если я хочу с тобой спать, значит, я буду с тобой спать.
– А дома что скажут?
– Это мои проблемы, не лезь туда, пожалуйста.
– Может, ты все-таки уйдешь ко мне?
– Может, и уйду. Подожди, ты же еще не знаешь ничего. Вдруг вообще ничего не получится.
– С какой стати? – Он чуть не выронил ключи.
– Ну мало ли. Есть понятие «антитело». Все хорошо, а в постели полная несовместимость.
– Типун тебе на язык. Милости прошу. Скромно, но просто.
– А что, – сказала Катька, – очень милая берлога. Я так себе и представляла. Давай, ставь барласкун, кыгырык, дырмыр, и тогда, возможно, мы будем немного тыбыдым.
– Кыгырык не завезли, – сказал Игорь виновато. – Они очень плохо снабжают в последнее время. Говорят, сами там ищите, раз у вас такая стабилизация.
– Ну и написал бы, какая тут стабилизация.
– Они не верят ничему. Зорге же тоже не верили.
– А зачем тогда держат?
– Хороших людей забирать.
– Ой, погоди… – Она отпихивалась, но слабо. – Отцепись, у меня и так ноги подгибаются. Я, что ли, в дыш сначала… Есть дыш?
– Есть, есть. Есть даже хылыт.
– Слушай, – обернулась она уже на пороге ванной, – а я ведь совершенно не в курсе твоей жизни.
– Очень своевременный, оправданный интерес. – Он выпрямился рядом с полузастеленной кроватью и скрестил руки на груди. – Я родился от бедных, но благородных родителей, получил порядочное образование, на Землю попросился добровольно, будучи наслышан о трудной, но благородной работе разведчика…
– «Мертвый сезон» не смотрел?
– Обязательно. Все приличные люди начинали в разведке. Это мой третий рейд к вам. Если хочешь узнать мое настоящее имя, наберись терпения. В нем тридцать три слога, и еще сорок пять в титуле.
– Ты аристократ?
– Прямо скажем, не под забором найден. Катя, иди уже в душ, пожалуйста, а? Хочешь, я тебе потру спинку?
– Не надо, я сама потру себе спинку. Но меня мало интересует твое происхождение. Меня волнует, например, был ли ты женат. Вот в этом халате до меня многие гостили?
– Честное слово, ты первая. Я купил его неделю назад в предвидении именно такого случая.
– Правда? Выглядит подержанным.
– Что ты хочешь, Свибловский рынок. Теперь его закроют, хоть память будет.
– Ты раздевайся, не стесняйся, – сказала Катька.
– Да? А ты будешь стоять и смотреть?
– Ага. Очень интересно.
– Знаешь что, Катя!
– Ну, у вас же все совсем иначе устроено…
– Я не могу тебе вот так показать. Я должен тебя подготовить.
– Что, настолько страшно?
– Нет, просто очень красиво. Иди, пожалуйста, куда шла.
Под душем Катька пела. Она нарочно мылась долго