– Станция «Достоевская»! Уважаемые пассажиры, при обнаружении подозрительных вещей в вагоне поезда сообщайте о них машинисту! – раздается женский голос, символизирующий уют.
У меня из подозрительных вещей только синтезатор, но машинисту о нем знать незачем.
На перроне уже стоит Роммель, рядом с ним Тоша. Они дружат так давно, что, по-моему, люди столько не живут.
Жмем клешни, обнимаемся.
– Больше никого нет, что ли?
– Есть, просто пока мало… Вон, видишь девчонок? Нет, не те шалавы, а дальше, в уголке. Это же вроде какие-то подруги Стэна, они на прошлом концерте были.
– И все?
– Ну, еще Троцкий с Нюхачом. Только они уже наверх пошли.
– За пивасом?
– Наверное. Они сегодня вообще не особо в адеквате. – Тоша ехидно лыбится. – По-русски говорить отказываются, а выдают только… Ром, как там?
– Бадри Па-тарка-цишвили, – выговаривает Роммель.
– А, так я даже знаю, кто это, – вспоминаю я. – Его же вроде грохнули пару лет назад. Или сам, история мутная… И что, больше вообще ничего не говорят?
– Ага. Дурака валяют. Мы их спрашиваем: с вами кто-нибудь еще ожидается? Они говорят: Бадри Патаркачи… Ну, в общем, ты понял. Или говорю: и нам пиваса зацепите! Нюхач строго так смотрит и говорит… ту же самую мантру, короче.
– Эй, а Троцкий вообще играть сможет сегодня? – беспокоюсь я. – На барабанах-то не Бадри Патаркацишвили будет стучать, я надеюсь?
– Не, нормально все, не очкуй. Поваляет дурака и перестанет.
Подходит очередной поезд из центра, из него вылетает Стэн с басухой на плече. Девчули «из уголка» действительно машут ему, и они все вместе подходят к нам.
– Здорово! Вы знакомы ведь, верно? Ну вы склерозники! Еще раз – Наташа, Лиза, Надя! Девочки, это Костя, Рома, Тоша. А что, больше никого нет пока?
Роммель излагает им сагу про Бадри Патаркацишвили, а я достаю мобильный и вижу, что, пока ехал в метро, получил три эсэмэски: от Денисыча, Леры (кто бы сомневался) и Волшебной. Смысл у всех один – «сорри-сорри, но сегодня приехать не смогу» (далее – уважительная причина отсутствия).
Мне приходит в голову, что ситуация – один в один как в той притче, которая читалась на последнем кружке: про то, как хозяин позвал гостей на пир, а они стали косить с разными отмазками. Абсолютно как у нас.
Жаль, не расскажешь об этом пацанам – не оценят насчет притчи. А ребятки с кружка, боюсь, не догонят про клубные концерты…
Впрочем, у нас хоть кто-то пришел. А то пришлось бы собирать нищих и увечных на концерт, если уж все в точности по Евангелию.
Тем временем подтягиваются Светик, моя лучшая подруга, и ее новый молодой человек (как его зовут, я не расслышал), потом еще пара знакомых Роммеля, и мы решаем никого больше не ждать.