– Я хочу участвовать в состязании, – сказал он дон Хуану, – так как я скоро отправляюсь в прерии и не смогу присутствовать на следующем празднике, надо ничего не пропустить – воспользуюсь сполна сегодняшним.
Тут игра пошла по-другому: вместо петуха в землю зарыли белую как снег цаплю великолепной местной породы. Ее длинная нежная шея не была намылена, однако осталась другая трудность: зарытая слегка в землю, птица имела возможность быстро двигать головой, резко отдергивать ее вправо и влево и ускользать от угрожавшей руки наездника.
По данному сигналу всадники толпой устремились вперед, но когда вслед за ними подъехал Карлос, остававшийся в числе последних, цапля все еще водила гибкой шеей и острым клювом. Охотнику довольно быстро удалось захватить ее: разрытая земля уступила, и вскоре два белоснежные крыла учащенными ударами стали биться над гривой его коня.
Потребовалась не только быстрота, но и немало ловкости и сноровки, чтобы проскочить среди толпы всадников, бросившихся со всех сторон, чтобы отрезать дорогу Карлосу. Сделав большие объезды, то кидаясь вперед, то останавливаясь, то поворачивая снова в сторону, он уклонился от одних, обогнал других и после замысловатых маневров прискакал к цели с совершенно неповрежденной птицей под единодушные рукоплескания зрителей.
Начали высказываться различные предположения:
– Кому же он предназначил свой трофей? Кому преподнесет добычу? – с любопытством спрашивали друг у друга присутствовавшие.
– Без сомнения, какой-нибудь деревенской красавице, простолюдинке из Сан-Ильдефонсо, – говорил один.
– А я держу пари, – включался другой, – что дочери какого-нибудь скотовода.
Но Карлос обманул все ожидания: через несколько минут он подбросил птицу высоко в воздух и отпустил на свободу. Величественно взлетев, она вытянула шею и полетела на противоположный конец долины. Однако раньше, чем отпустить пленницу, юноша выдернул из ее крыльев несколько длинных, острых прозрачных перьев, отличающих хохлатую цаплю, сделал из них султан, и, подскакав к амфитеатру, грациозно наклонился в седле и положил их у ног… Каталины де Крусес!
В толпе пронесся ропот изумления и послышались суровые упреки. Как простой охотник на бизонов, едва известный бедняк, осмелился мечтать о благосклонной улыбке дочери богача (rico), миллионера! Это уже не дань уважения, а оскорбление и непростительное высокомерие!
И не только сеньоры и сеньориты позволили себе так думать и выражать свое возмущение. Против бедного Карлоса вооружились и дочери скотоводов, и деревенские красавицы. Они посчитали себя оскорбленными и униженными. На них не обратили внимания! Их обманули! И это один из их же среды! Ему, видите ли, нужна Каталина де Крусес!
Каталина