Конечно, она не собирается снова соблазнять его. И снова мучительно переживать его уход. Но стоит ли говорить об этом?
– Все равно думаю, что мы сможем обойтись без него, – пробормотала Марджана.
– Почему? – с любопытством спросил Мехмет.
– Прежде всего, – Марджана отвечала на вопрос шейха, но обращалась исключительно к Крому, – я никогда не прощу себе, если с ним случится несчастье.
– Сомневаюсь, что ваши поиски будут более опасными, чем один день на поле боя.
– Но экспедиция в Африку связана с риском для жизни.
– Я готов попробовать. Да, я не большой поклонник приключений, но все же немного отвлечься не помешает. Вся эта суетная мирная жизнь утомляет меня и раздражает куда больше, чем самый кровавый бой.
– Вы находите ее унылой и скучной? – ехидно осведомилась Марджана.
– Именно так, – сухо согласился Мехмет.
– В таком случае, уверяю, вы не захотите оказаться на нашем крошечном острове. Наше общество куда скучнее столичного. Вы скоро затоскуете. Да и ряды поклонниц, готовых пасть к вашим ногам, значительно поредеют.
От его ленивой улыбки у нее привычно сжалось сердце.
– Откровенно говоря, я потому и хочу отправиться с вами. Здесь так и кишат заботливые матушки, которые уже рассчитали, как они растранжирят мое богатство. А от свах я сбегу с еще большим удовольствием – и к их немалой досаде.
– Совершенно верно, – хмыкнул Кром. – И я уверен, что Мехмет не упустит случая насладиться миром и покоем. Более того, моя милая озорница, тебе тоже не помешает немного отвлечься. Общество Мехмета поможет хоть ненадолго забыть о судьбе Кары. Быть может, он даже сумеет вытащить тебя из твоей раковины.
Марджана сердито нахмурилась:
– Нет у меня никакой раковины.
– Есть, малышка. Готов спорить, она стала еще толще в мое отсутствие – некому в нее стучаться и теребить тебя.
– Можешь не сомневаться – пока тебя не было, я успела неплохо отдохнуть, – парировала Марджана.
Мехмет наблюдал за их дружеской перепалкой: ее глаза сверкают, щеки раскраснелись… и невыразимое желание вместе с прежним влечением охватило его.
Эти мысли удивляли его самого. Последний, самый страшный год войны он провел в мечтах об этой женщине, но считал ее своим ангелом-хранителем, а не объектом вожделения. Он не ожидал, что его ощущения будут такими… плотскими. Не мог представить, что чувственный голод разгорится так быстро и жарко. Всего несколько минут назад он был рядом с ней, коснулся ее лица. И почувствовал, что просто мечтает поцеловать ее, ощутить вкус нежных губ, вонзиться как можно глубже в тесное тепло. Даже теперь его чресла оставались напряженными.
Да,