– Интересно, о чём это они там шумно говорят? – проговорила стройная девушка лет пятнадцати.
– Ясно о чём. Балагурят и обсуждают каждого встречного поперечного. Что им ещё делать-то? Павлинами, распушив хвосты, красуются перед своими подружками, – ответила слегка полноватая девушка, гордо вскинув голову с тугой русой косой.
– Ну их! Не смотрите на них, подруженьки. Подумают ещё, что мы завидуем. А по мне так они вовсе и не весёлые, друг перед дружкой рисуются, ломаются, как клоуны, а за душой ни мысли, ни дела нужного, – одна бестолковая болтовня и натянутый смех, – заключила третья девушка и предложила подругам покинуть пёструю площадь.
– А и правда, нечего здесь делать. Стоим, лупим глаза, как дурочки, на всех этих… – кивнув в сторону весёлой молодёжной группы, ответила девушка с русой косой. – Праздник сегодня, – Светлое Христово Воскресение… а мы… пойдёмте отсюда!
В городе беспрерывно звонят в колокола. По существующему обычаю, в светлый праздник каждый может звонить в колокола за известную плату дьячку и, разумеется, народ злоупотребляет предоставленной ему свободой. Звенят, звенят колокола с утра и будут звенеть до вечера. Праздник! Великий праздник Воскресения Христова! Солнечный, не по-весеннему жаркий день, – 10 апреля 1911 год. Мужчины христосуются и с жадностью лобзают всех знакомых, и даже не знакомых, но хорошеньких дам, те, смущаясь, подставляют вспыхивающие румянцем щёки и щёчки, улыбаются и кокетливо поводят глазами на любезные слова, сказываемые им мужчинами.
Сегодня дамы надели красочные цельнокроеные платья с глубокими квадратными, круглыми и v-образными вырезами, смело открывающими истосковавшемуся взгляду мужчин всех возрастов верхние скаты «шёлковых», снежно белых грудей. А прямые, узкие подолы платьев, подчёркивающие тонкие талии дам, вообще сводят их с ума. Собравшись группками на обочине мостовой, выложенной кирпичом-железняком и галькой, мужчины как бы ведут разговор, а по сути, своими жадными глазами срывают с дам их смелые наряды и мысленно впиваются своими воспалившимися губами в алые уста молоденьких дев и в груди «сочных» дам. И этим мысленным лобзаниям не мешали даже громоздкие со страусовыми перьями, с чучелами маленьких птичек, а то и с перьями «эспри» новомодные шляпки, красующиеся на миленьких головках женщин. И всем без исключения мужчинам мнилось одно, – как во время лобзаний их лица ласкают маленькие дамские ручки в длинных кружевных перчатках, но то были лишь мечты. От этих сладостных грёз мужчины возгорались жарким пламенем, горячий пот катил по их щекам, и чтобы как-то скрыть от собеседников свою похоть они жаловались на жару и безветрие. При этом, утирая лицо платком, как бы отводили от собеседников свой взгляд и ещё алчнее впивались глазами в соблазнительные открытые места женских тел.
Весна ликовала. На Чернавинском проспекте