– Смеяться над тобой, Марк Катон? Ни за что!
– Тогда это хитрость. Но в Утике на нее могут купиться. И видно, купились. Этот кусок дерьма Вар не захотел ничего мне сказать, поэтому я тебе благодарен. Нет, молчание Цезаря – это уловка. – Он скривил губы. – А что слышно о знаменитом консуляре и юристе Марке Туллии Цицероне?
– Сидит в Брундизии и не может решить дилемму. Ватиний позвал его обратно в Италию, но тут с основной армией Цезаря появился Марк Антоний и велел Цицерону уехать. Цицерон в ответ показал письменное приглашение Долабеллы, и Антонию пришлось извиниться. Но ты знаешь эту бедную старую мышь. Цицерон слишком робок, чтобы отважиться высунуть из Брундизия нос. А его женушка напрочь отказывается ему помочь. – Секст хихикнул. – Она так безобразна, что ее лицо может служить водостоком фонтана.
Взгляд Катона несколько охладил его.
– А что в Риме? – спросил Катон.
Секст присвистнул:
– Катон, там полный цирк! Правительство довольствуется десятью плебейскими трибунами, потому что никому не удается провести выборы эдилов, преторов или консулов. Долабеллу усыновил кто-то из плебса, и теперь он плебейский трибун. Долги у него баснословные, поэтому он пытается провести через плебейское собрание закон об отмене долгов. Каждый раз, когда он выносит его на обсуждение, парочка сторонников Цезаря, Поллион и Требеллий, налагают вето, поэтому он по примеру Публия Клодия организовал уличные банды, терроризирующие и бедных, и богатых, – весело частил Секст. – Поскольку диктатор в Египте, его замещает начальник конницы Антоний. Ну, тот шокирует всех. Вино, женщины, алчность, злость и коррупция.
– Тьфу! – плюнул Катон, сверкнув глазами. – Марк Антоний – хищник, бешеный хряк! О, это прекрасная новость! Цезарь наконец перехитрил сам себя. Поручил Рим пьянице и буяну! Заместитель диктатора! Начальник конницы! Задница он конницы, а не глава!
– Ты недооцениваешь Марка Антония, – очень серьезно возразил Секст. – Нет, Катон, он что-то задумал. Ветераны Цезаря стоят лагерем вокруг Капуи. Они ропщут, поговаривают о походе на Рим, чтобы отстоять свои права, а какие права – неизвестно. Моя мачеха, которая, кстати, посылает тебе привет, считает, что Антоний обрабатывает солдат в своих целях.
– В своих целях? Не в целях Цезаря?
– Корнелия Метелла говорит, что у Антония большие амбиции и что он хочет сравняться с Цезарем.
– Как там она?
– Хорошо. – Лицо Секста беспомощно сморщилось, но он быстро справился с приступом слабости. – Она построила мраморный склеп на территории своей виллы в Альбанских горах, после того как Цезарь прислал ей прах отца. Кажется, он где-то встретил нашего вольноотпущенника Филиппа, который сжег тело отца в Пелузии, на берегу. Сам Цезарь кремировал голову. Прах сопровождало теплое, сердечное письмо – это ее слова, – в котором говорилось, что ей разрешено сохранить свое имущество и состояние. Она держит это письмо при себе, на случай если Антонию вздумается все у нас конфисковать.
– Я