Председательствующий побагровел:
– Как можете вы знать, что мне нравится?! – он уже почти кричал.
Мое «не-стремление» к этой должности давало мне заметное преимущество: я мог говорить, что хочу. Максимум, что могли мне сделать, – это обозвать невеждой и прогнать с позором. Хотя, какой позор в том, чтобы говорить, что думаю.
– Я в течение нескольких часов имел честь наблюдать, как уважаемая комиссия проводит экзамен. И точно могу сказать, к какой философской школе вы себя причисляете. Также могу сказать, что ваш способ приема экзамена напоминает мне неправильную игру в мяч.
– Вон! – заорал председательствующий. – Стража, вышвырните его прочь, да не из зала, а прямо за ворота дворца. Сначала его, а вслед за ним все его пожитки. И пусть будет счастлив, что я не приказал избить его бамбуковыми палками.
Я огляделся: прочие претенденты выглядели очень довольными. Еще бы, молодой выскочка, никто по имени «сын известного отца», получил по заслугам. Стража же не шелохнулась, похоже было, что распоряжался ею кто-то другой. Впрочем, это неважно. Сейчас этот другой отдаст приказ, и меня все равно выбросят за ворота. Минутой раньше, минутой позже…
И тут я услышал тот же приятный голос, который слышал, когда рассматривал Танцующую красотку:
– Зачем так торопиться? Как только становится интересно, так тут же «вышвырните его прочь». А вот я бы с удовольствием послушал мнение господина Вейжа по поводу приема экзамена и игры в мяч.
После встречи с незнакомцем в саду я уже догадывался, кто он. И поведение всех окружающих подтвердило это. Впрочем, в этот раз я бы тоже понял все сразу. Тяжеленный головной убор, халат с девятью золотыми драконами, пять из которых должны быть видны спереди, а пять сзади. Еще на халате были вышиты облака, солнце, луна, звезды, горы, птицы, речной тростник и огонь. В общем «полный императорский набор», не оставляющий сомнений в положении того, кто предстал передо мной в окружении многочисленной стражи в шитых золотом одеяниях. Надо отдать ему должное, в этом одеянии и в окружении свиты император выглядел так же естественно, как в одиночестве и в простой одежде, в которой он прогуливался в саду.
Перед моим отъездом отец кое-что рассказал мне про императора:
– Это чрезвычайно хитрый человек. Он настолько хитер, что иногда его хитрость переходит в мудрость. Кроме того, он прекрасно разбирается в людях и причинах, которые стоят за их словами и действиями. Так что лучшая политика в отношениях с ним – это честность. Были люди, которые пытались быть неискренними с ним. Ничем хорошим это для них не заканчивалось. Если вдруг (это не слишком вероятно, но всякое случается) он назначит тебя наставником своего сына, тебе придется достаточно часто иметь с ним дело, так что помни: людей, которые говорят ему правду, он обычно не наказывает. Иногда он даже начинает их уважать. Ну, настолько, насколько император может уважать подданного.
– Император не относится к подданному как к подданному