– Искусство не позволяет создавать жизнь, – возразил Мовиндьюле.
– Неужели? – Джерид развел руками, указывая на стены. – А это что?
– Фенелия преобразовала камень. Она не создавала его.
– Ты уверен? Потрогай стену. Как думаешь, что это за камень? Гранит? Известняк?
– Я не эйливин, в камнях не разбираюсь.
– Ты много в чем не разбираешься. – Джерид щелкнул пальцами, и на подоконнике появился кубок. Правда, наполненный не вином, а клубникой. – Вот, попробуй, ягоды превосходные. Невозможно найти настоящие ягоды на пике спелости. А если и найдешь, они будут то слишком маленькие, то слишком большие, то слишком кислые, то слишком сладкие. Должен признаться, я горжусь своей клубникой: она действительно хороша.
Мовиндьюле потрясенно уставился на кубок с ягодами. Гриндал никогда не творил.
Пробовать клубнику было боязно, однако его терзало любопытство. Неужели настоящая? Принц осторожно взял одну ягодку и откусил кусочек. Превосходно.
Кэл Авемпарты улыбнулся.
– Ты все еще думаешь, что я ничему не могу тебя научить?
– Я не говорил…
– Тебе и не нужно говорить. Даже без Искусства тебя можно читать как открытую книгу. Мовиндьюле, ты – наследник Лесного Трона, но ты не станешь фэйном, пока не выиграешь поединок. Если поединок случится прямо сейчас, – допустим, твой отец сию же минуту упадет мертвым, и Имали принесет мне Рог Гилиндоры, – кто, по-твоему, победит? Мальчишка, хнычущий из-за того, что ему не налили вина, или старый фрэй, умеющий создавать клубнику? Если хочешь вина или еще чего-нибудь – сделай себе сам или обойдись без этого. Привыкай полагаться только на себя.
Мовиндьюле проснулся рано и вышел на южный балкон. Когда он был здесь в прошлый раз, Гриндал показал ему кое-что интересное.
Первый министр разбудил принца от глубокого сна. Мовиндьюле не привык вставать раньше полудня, а подниматься до рассвета считал вообще немыслимым делом, но Гриндал шепотом велел ему идти с ним. Шепот привлек внимание принца. Шепот означает тайну. Может быть, Гриндал хочет поделиться с ним чем-то личным, подумал Мовиндьюле. Так оно и было.
Тем утром, год назад, принц вместе с Гриндалом встречал рассвет, занимающийся над Парталоренскими водопадами. Солнечные лучи освещали край водопада, и в водяных брызгах рождались маленькие радуги. Стоя на влажном от росы балконе, Мовиндьюле с восторгом взирал на мир, который виделся ему еще более волшебным, чем раньше.
Сегодняшним утром вид казался уже не столь захватывающим. Принцу хотелось заново пережить те мгновения, когда они с Гриндалом стояли на этом же самом балконе и наблюдали величественное зрелище – пробуждение мира. Одно из его самых любимых, чистых воспоминаний. Но во второй раз очарование пропало; тогда