Фен отрабатывает вращение, кричит пшеничное поле цикад, разворачивается белка на ветке, и закрытый в углу попугай передергивает звуки грозы, смеется, мурлычет как кошка и иногда выкрикивает «Патриот, у».
Гром погремит – через звук, через свет, через воду, напоившую красное дерево, красное дерево пьет, а ты стоишь у окна. Издалека, издалека маленькие туманы.
В небе расплывается огромная радуга. Люди объедаются цветами и рыгают цветами. Люди развлекаются, смеются, танцуют и пляшут, а ты как злобная занудная мафия ходишь за ними и все повторяешь: не надо рыгать этой радугой, пожалуйста, перестаньте рыгать этой радугой, радуга – то, что на небе, великое чудо. Но они продолжают смеяться и петь, выдрессированные вежливо говорить и всю жизнь повторять сотню заученных слов. Эти люди с конфетными жилами. Господи, помоги мне спастись, помоги мне остаться нетронутой этими песнями, бьющими в уши.
Расскажи, где я сбилась пути, что ты хотел показать этим?
Сено и огромные пики ветряных мельниц – треугольником – медленно падают, создавая полет, но цветок никуда не летит, он выращен из металла, ему нельзя улететь, он часть большого устройства. Мысли вращаются с этой же скоростью. Стой здесь, смотри, как огромные лопасти крутятся в твоей голове…
Что ты здесь делаешь? Как ты дала себя обвести?
Ты опускаешься на колени. Ты опускаешься на колени и демонстрируешь яркое красное мясо ошибки. Ты совершила ошибку. Это была ошибка. В один день ты встала и улетела в туман и обман. Поперла как зверь, как садист. Ты видела, как ты постепенно становишься грязной. Черные капли текут по тебе. Ты как огненный шар, ты ужасно провинциальна… Ложь ужасно провинциальна.
Ты помнишь, как проснулась и стоишь в этом доме. Вот дом. Ты стоишь у окна. Месяц, два. Ты стоишь тут и видишь: вот дом, а за ним – красные головы лесных птиц, серые белки, коммуницирующие хвостом, довольно чувствительные к ветру, белое солнце неугасающей ясной зари, и все переполнено очевидностью, это как атмосферное явление – очевидность.
Маленькие магазины с напитками, лотереи и церкви, просторно наряженные старики, день праздника в гавани и – гавань, переполненная ненужными безделушками: дурацкие самолеты из алюминиевых баночек, какие-то странные вязаные шарфы, и тут же – огромные деревянные арфы, настолько суетливо очерченные, что, кажется, тут искажается само понимание музыки – люди-дети, играющие в мир, играющие в культуру, науку, мечту, человеческие отношения… Играние в деньги, дома и ведение собственной жизни…
Крупные распакованные корабли. Крупные разрисованные шляпы, веселые песенки гимнов, объятия равных, веселые стрельбы из пушек, холодное пиво, по вкусу напоминающее лимонад, и