– Ну, что, мамочка, поздравляю вас. Теперь будем беречься, выполнять все правила, чтобы ребеночек родился здоровеньким, – и выдала кучу бланков на анализы.
Ирина испытывала необыкновенные чувства: ее в первый раз назвали мамочкой.
На лестнице Ирина встретила своих теперь уже семиклассников – самых активных своих артистов.
– Ирина Павловна, а мы к вам. Скажите, осенью мы будем снова про Спартака спектакль ставить?
– Про Спартака, наверное, уже неинтересно. Думаю, пора нам браться за историю русских князей.
– А вы придете на работу? А то все молодые учительницы рожают детей и уходят в декрет, – продемонстрировали свою осведомленность о взрослой жизни современные дети.
– Мы еще успеем с вами поставить спектакль, – улыбнулась Ирина. – Репетировать начнем сразу же, как только придем в школу в сентябре. Обещаю за лето написать сценарий.
Дома Ирина взяла со стола свою записку, смяла ее и устало опустилась на диван. Не прошло и минуты, щелкнул в прихожей замок – вернулся Николай.
– Там твою мелюзгу у подъезда встретил. К тебе что ли приходили?
– Ребятам понравилось быть артистами, требуют новый спектакль.
– И до осени, конечно, потерпеть не хотят. Даже летом без любимой учительницы не могут, – Николай опустился рядом с женой на диван. – Ну, а чего такая грустная?
Ирина вдруг расплакалась:
– Я домой хочу, я по маме соскучилась.
– А слезы какие большие. Отпрошусь в отпуск пораньше, хотя бы на две недельки слетаем в гости к твоим родителям, и в Москве нас давно ждут.
– Никуда я не смогу поехать, – не могла Ирина унять слезы. – Мне врач не разрешит. Вдруг в дороге что-нибудь с ребенком случится. Вот и буду теперь весь год дома сидеть, а потом с маленьким тоже никуда не поедешь.
Николай долго молчал, вытаращив на жену глаза. Потом догадался, сгреб ее в охапку:
– Глупая моя, радоваться надо.
Он утешал ее, целуя мокрое лицо:
– Все родители: твои и мои – пусть сами к нам приезжают, чтобы ты не скучала.
Она прижалась к нему, выронив на пол скомканную записку. Николай поднял ее и прочитал:
– А я думаю, почему сумка в прихожей стоит. Это моя Иришка сбежать от меня хотела. Пока бы ты поездом ехала, я бы уже на самолете прилетел да на вокзале тебя перехватил. Никуда ты от меня теперь не денешься, ревушка-коровушка моя. Дай, я твои слезки сладкие вытру, – стал он ловить губами сбегавшие по щекам слезы.
– Они не сладкие, а соленые.
– Нет, сладкие, я-то лучше знаю.
Они долго еще сидели так, болтая разные глупости.
Призрачное счастье
Красивые школьные мечты о работе переводчиком растаяли,