Со двора доносились окрики знахаря и переговоры, подобные тем, какие пришлось вести раньше Вельяминову.
Пес неистово заливался.
Потом он разом затих: очевидно, колдуну пришлось впустить посетителя.
Послышался скрип ворот.
«Ну, идут сюда», – подумал юноша с таким чувством, что был готов провалиться сквозь землю, только бы укрыться от непрошеного свидетеля его посещения избенки колдуна.
Дверь отворилась, и в избу следом за знахарем вошел Некомат Суровчанин.
Войдя, он остановился как вкопанный.
Он был очень неприятно поражен, застав у Хапилы другого посетителя.
Однако быстро овладел собою и, слегка поклонясь Вельяминову, промолвил, обращаясь к ведуну:
– Кое-зачем ты мне, старче, надобен.
Иван и Некомат не были близко знакомы, но в лицо знали друг друга.
– А надобен, так говори, – сказал колдун.
Как ни тихо говорил Суровчанин, Иван расслышал. Любопытство его было затронуто.
Хапило, не говоря ни слова, взял большую медную кружку с блестящим дном, наполнил ее до половины водой и поставил на столе.
– Пасынка твоего ведь Андреем Кореевым звать? – спросил знахарь.
– Да.
– Племяш Епифана, что к рязанскому князю отъехал… – пробормотал Хапило, словно соображая.
Взяв щепоть какого-то порошка, бросил его в кружку, отчего вода потемнела, но дно ярко просвечивало.
– Подь сюда да смотри сквозь воду на донышко… Там ты, может, увидишь своего пасынка… Глаз не отрывай и мигай поменьше…
Суровчанин склонился над кружкой, а знахарь что-то забормотал быстрой скороговоркой, плавно проводя в то же время руками над головой и вдоль щек купца.
Через некоторое время Некомат почувствовал словно сонливость. Дно ярко блестело сквозь воду.
– Видишь пасынка? – спросил знахарь таким голосом, словно приказывал.
На гадающего словно налетела какая-то пелена, потом быстро ниспала, сияющее дно исчезло. Вместо него он увидел поляну среди леса и трех всадников, из которых один был Андрей, двое других – Большерук и Андрон.
– Вижу, – ответил купец странным, глухим, не своим голосом.
– Смотри дальше!
И одна за другой проходили картины.
То Некомат видел пасынка в дремучем лесу, у багряного костра, среди ночной тьмы, то переплывающим реки, то подъезжающим к городу, окруженному крепкой стеной с башнями, с бойницами…
Вон какой-то муж обнимает его, как родного…
Старец в княжеском наряде… Величественный, как патриарх…
И старый князь смотрит ласково на Андрея и приветливо улыбается…
Потом Андрей опять, но не прежним скромным юношей. На нем алый плащ… Огнем горит из-под плаща панцирь тонкой заморской