Он даже забыл покурить, но вечером вспомнил. И Пекиныч, под обещание «не больше двух-трёх штук в день», устроил целое представление с выбором сигарет из каталога (и Коля выбирал размеры, цвет, материал фильтра, сорта табака и даже вкус через какое-то модное устройство) и последующей распечаткой на трёхмерном принтере сразу пачки целиком.
Потом ужинали у реки впятером – вместе с Пекинычем, лодочником Петром Робертовичем, который, как выяснилось, тут был «вообще по хозяйству», и Ли Сы. В основном расспрашивали Колю о его времени, и он с удовольствием рассказывал, а что не знал – додумывал, но так, без фанатизма. А вино, вкус которого вчера не ощутил… ну… что-то в нём было…
Ник радостно вертелся под ногами, заискивал, и ему перепадало со стола.
Потом он на веранде второго этажа, куда выходила его комната, Коля курил и пил пиво, и с ним немного постояли Милена и Ли Сы.
А ночью ему приснился сон. Этот сон потом повторялся всю жизнь, до конца его дней. Иногда часто, иногда редко. И когда было редко, он молил Бога, чтобы сон приснился ещё. Это была мирно спящая маленькая девочка со смешно разбросанными по подушке волосами.
Милена вошла в комнату, сбросила туфли и повалилась на кресло. Не то чтобы натрудила ноги, да и вина выпила гораздо меньше, чем в прошлый раз, но день оказался насыщенным и ярким. Хотя, казалось бы, просто гуляли. С Колей. Автослесарем из прошлого, который, наверное, первый раз в жизни целовал руку даме. Милена улыбнулась, вспомнив, как церемонно он это делал, даже не замечая собственной неуклюжести.
Она вызвала профессора, тот ещё не спал и откликнулся сразу, хотя уже был в одном из своих тёмных шёлковых халатов поверх пижамы. И в тапках. Именно так – в тапках!
– Доброй ночи, Миленочка, – профессор привычно посмотрел поверх своих очков в толстой оправе. – Как ваши дела?
– Ох, прекрасно, Иннокентий Аристархович, аж ноги не держат! Набегалась со щеночком. Так вроде тихий-тихий, а нагулялась с ним изрядно. Днём ещё в Москву слетала. Простите, к вам не заскочила.
– Да ничего, – махнул рукой профессор, – отдыхай. Ту-то мы и без тебя управляемся. Да и нет пока ничего такого серьёзного, где твой острый ум…
– Ах, оставьте, старый ловелас!
– Хотел сказать, где твоя природная шустрость потребовалась бы. А со щеночком и Ли Сы дай поиграть, не всё одной-то. А то ведь знаю я щеночков, загоняет ведь.
– Точно, – кивнула девушка, – пусть Ли Сы его дрессирует. А то сегодня и впрямь платье чуть не порвал, лапки-то шаловливые.
– Хорошо, – согласился профессор. – Завтра сам прилечу. С наставлениями.
Они попрощались