Гейрмунн повернулся к ней. Воительница была старше его всего на несколько лет. От нее пахло дымом и морем, а в глазах было что-то знакомое. Что-то вроде родства, влекущего к ней.
– Кто ты? – спросил он.
Ее усмешка подсказывала: зеленоглазая воительница знала, что Гейрмунн уклонялся от ответа на ее вопрос, и решила не настаивать.
– Меня зовут Эйвор.
– Рад знакомству с тобой, – сказал Гейрмунн, склоняя голову. – Не знал, что у Стюрбьёрна есть дочь.
– Я не его дочь, хотя одиннадцать последних лет он растил меня, как своего ребенка.
– Тебе повезло. А где же твой настоящий отец?
Эйвор отвернулась и стала изучать взглядом зал. Гейрмунн подумал, что своим вопросом обидел ее.
– Прости мою напористость. Я устал и плохо соображаю. Можешь не отвечать, если…
– Мой отец мертв, и это не тайна. – Она невесело улыбнулась. – Кое-кто здесь наверняка знал моего отца. Возможно, эгдир, с которым ты пришел.
– Стейнольфур? А ему откуда знать твоего отца?
Эйвор надолго припала к рогу с элем.
– Потому что моего отца убил не кто иной, как Хьётве, правитель эгдиров.
Гейрмунн проглотил ком в горле, потеряв дар речи.
– Хьётве явился в отцовскую усадьбу, чтобы убить гостившего у нас Стюрбьёрна. Это ему не удалось, а отца он убил.
– Как звали твоего отца?
Эйвор хмуро посмотрела в рог с элем и покачала головой:
– Не имеет значения. Он умер как трус.
Гейрмунна ошеломили искренние и в то же время оскорбительные слова Эйвор о своем отце.
– Ты говоришь очень вольно.
– Я говорю правду, – возразила она. – Есть разница между болтливым и честным языком. Я выношу только один из них.
Гейрмунн задумался над ее словами и вдруг понял, почему она показалась ему знакомой. Как и у него, рунный камень ее жизни был про́клятым местом, кишащим призраками. И от прошлого, вырезанного на этом камне, ей было не убежать. Искренность Эйвор воодушевила его.
– Меня раздражает, – сказал он.
– Что именно?
– Когда меня называют Адской Шкурой.
– Тогда я не буду тебя так называть, – сказала Эйвор, подавая ему рог с элем.
Гейрмунн принял рог и отпил эля.
– Может, тогда ты скажешь правду и о том, почему ты здесь?
Усадьба Стюрбьёрна в Ставангере находилась на другой стороне Бокнафьорда, а его земли занимали изрядную часть южной оконечности Ругаланна на границе с Агдиром. Ярл вполне мог считать себя конунгом Ругаланна, но его мнение не подкреплялось ни силой, ни властью. С незапамятных времен Ругаланн принадлежал тому, кто владычествовал над проливом Кармсунн. Нынче это был отец Гейрмунна.
– Стюрбьёрн хочет поговорить с твоим отцом о Харальде.
– Каком Харальде?
– Правителе Согна.
Гейрмунн кивнул. Согн находился к северу от Ругаланна, на другой стороне Хурдаланна. Ходили слухи, что между Харальдом из Согна и Эйриком