Но сам он поначалу принял предложение отца скептически. С малых лет полюбивший лес, он никак не мог пойти на расставание с ним.
– «Пап, а я не хочу в город, мне и здесь хорошо! Я лес люблю!» – возразил, было, он.
– «Бора, ну, яки ж (какой же) тут (здесь) лес?! Ци то (то ли) справа (дело) в (у) нас раней (раньше) быв (был)!» – не согласился с последним доводом старшего сына Пётр Васильевич.
– «К тому же далеко от дома. До настоящего леса ещё топать и топать, или на кобыле ехать!» – добавил аргументов в свою пользу и младший Петя.
– «Так и наш лес был тоже далече!» – попытался было отбиться и от этого довода Борис.
– «А на што табе здався гэты лес? Табе и Пеци вучыцца трэба, пакуль маладыя! Хочаш, хоць на лесника, ци ящчэ на якой-небудзь лясной вучонага можаш у горадзе вывучыцца!» – весьма смело предположил отец, пытаясь убедить упёршегося сына.
– «Хоть на … лешего!» – засмеялся младший Пётр.
– «Да ну вас … к лешему!» – чуть обиделся такой дружной оппозиции к себе Борис.
– «Так ты падумай добра (хорошенько), астатния (остальные) усе згодныя (согласны). Вернёмся да гэтай размовы пазней» – заключил отец.
Но уже поздним вечером Борис подошёл к отцу и дал своё согласие на переезд в Серпухов.
На следующий день Пётр Васильевич ходил чуть взволнованный и, собравшись с мыслями, сел за письмо брату в Серпухов.
– «Пеця, а ты схадзи да пану и папраси ад яго … прашэнне. Ну, хай ён напиша, што ты вмееш рабиць и што ты добры майстар!» – предложила Гликерия.
– «Так, ну-у… яму не да мяне…» – поначалу возразил Пётр Васильевич.
– «А ты паспрабуй! Ты ж сам любишь казаць, што пад ляжачы камень вада не цячэ!» – не унималась Гликерия.
В конце концов, Пётр Васильевич согласился с настойчивой женой и поехал в деревню Алнеры к их помещику Сергею Ивановичу Козлянинову.
Дорога в его имение, располагавшееся в вотчинной деревне Алнеры, была долгой – больше тридцати вёрст. Но Пётр Васильевич Кочет ехал в повозке, запряжённой резвым молодым жеребцом. Так что по лёгкому морозцу и чуть подмёрзшей дороге до цели он добрался довольно быстро.
У въезда в имение его встретил давно знакомый ему по прошлым посещениям дворовый Егор, который, доложив барину, проводил желанного гостя в дом.
– «Ну, что, Василич, по-прежнему столярничаешь? Барин всё тебя добрым словом вспоминает! Да и барыня, Екатерина Николаевна, похоже… по тебе скучает?!» – со слегка ехидной улыбочкой спросил он Кочета.
А тот чуть было ли распетушился, заметно покраснев от этих слов.
– «Так, ну, цябе!» – отмахнулся он смущённо.
Пётр Васильевич хорошо помнил, как эта великовозрастная незамужняя дочь Николая Сергеевича, внешне чем-то похожая на первую жену Кочета – Ксению, увидев его, крестьянина, за столярным ремеслом, не смогла просто пройти мимо и долго любовалась, как ловкие и сильные руки красивого, крупного и зрелого мужчины буквально ласкали в работе различные деревяшки, шедшие