А завершили Кочеты строительство дома для Петра возведением вдоль длинной его стены с входной дверью со двора – сеней, которые, прежде всего, служили для утепления жилья и хранения хозяйственного инвентаря.
Из хаты через сени, в которых были выделены сенечки, камора и вещевая кладовая, можно было не только выйти во двор, но и пройти в клеть-кладовку, в которой хранилось зерно, продукты и одежда.
А в самих сенях с двумя небольшими застеклёнными оконцами стояли бондарные и плетёные ёмкости, ступа, и жернова. На стенах в два яруса висели полки с посудой и инструментом, корыта, сбруи, а на деревянных жердях сушились мешки. Здесь же для летнего использования стояла кровать и стол со скамьями.
Клеть делалась из тонких брёвен с закотом для крыши, с полом, но без окон.
Закрома для зерна делили на секции, в которых отдельно хранили рожь, овёс и ячмень.
Там же на жердях развешивали тулупы, кожухи и овчину.
Тут же стояли большие дощатые или плетёные ящики (кубелы) для картофеля и овощей, бочонки с салом и квасом, сундуки (скрыни) с тканями и одеждой, а позже и топчан, на котором потом летом иногда спали сыновья.
А под потолком подвешивались колбасы и куски копчёного мяса (кумпяки).
По окончанию строительства новая хата Кочетов была освещена специально приехавшим к родственникам отцом Сергием, и начался торжественный и официальный переход Петра в свой новый дом.
По традиции на ночь в новый дом запустили петуха.
– «Глядзице (смотрите), а то рыжы (рыжий) певень (петух)! Прям чырвоны кочет!» – кричали одни соседи.
– «Пеця глядзи, а то дзеци таксама (тоже) рудыми народзяцца!» – от души смеялись другие.
Наконец, Пётр по традиции взял в отчем доме горшок с ещё тлеющими углями, и внёс его в новую хату, поставив сразу в печь.
– «Ну, вось (вот), сынок! Ты и прынёс у свой новы дом часцинку хатняга (домашнего) агменю (очага) з-за чаго (из отчего) дома. Цяпер ажанися и будзь шчасливы!» – напутствовали его родители.
Тут же в новую хату вошли и гости.
Сразу стало видно, что родители и вся родня Петра постарались на славу – произвели уборку, припасли и расставили всё необходимое для жизни.
Слева от входа в глаза сразу бросалась чистая новая печь, на углу которой стояли две каменные плошки для сжигания останков корчей (пней) и освещения хаты.
По диагонали от неё в кухонном углу (бабином куте) уже стояла кадушка с водой и деревянным ковшом, и висели полки с посудой.
А справа на лавке, под которой была заготовлена бадья, стояли наполненные водой деревянные вёдра, круглое корыто и ведро для дойки.
В другом углу хаты, у смежной с горницей стены, стояла канапа – широкое, длинное, деревянное поднимающееся сидение с подлокотниками и спинкой, стоящее на четырёх массивных ножках, собственноручно Петром Васильевичем украшенное резьбой. Под его сидением был